пейзажи, таинственный «корень жизни» – женьшень… Что же будет завтра?
Утро выдалось ненастное. В Чугуевку автобус прибыл около 7 часов. Долго я простоял на автовокзале в ожидании Жени Жилина и многократно ругал себя за то, что не сообщил другу о своем прилете заранее, желая сделать сюрприз. Да и не хотел отрывать его от дел, ведь он был начальник – лесничий Чугуевского лесничества. Так что, узнав, что до конторы лесничества всего 2 или 3 остановки, я пошел пешком. Чугуевка – поселок зеленый, много деревьев, но в утренней хмари выглядел он не слишком весело.
Постепенно светлело, правда, когда подходил к улице Сахарова, на которой расположена контора лесничества – появились первые лучи солнца. Я постучал в запертую застекленную дверь, но никто не ответил: контора для посетителей была закрыта. И тут я вспомнил, что сегодня суббота! Все же ожидал, что наша встреча будет несколько иной. Мне казалось, что при первом же стуке в дверь Женя выйдет радостным, веселым, как человек, дождавшийся, наконец, встречи с другом, с которым служил в армии полтора года. Однако Женя не появлялся. Никто вообще не появлялся, хотя свет где-то в глубине конторы горел. Так я простоял минут 20 у запертых дверей, периодически стуча в дверное стекло и совершенно не зная, что предпринять: никакого другого адреса, кроме конторы, я не знал. Небо очистилось от облаков, но было затянуто дымкой, сквозь которую с трудом пробивалось солнце. Наконец, что-то мелькнуло за дверьми, и я тотчас постучал опять. К стеклу подошла женщина, приоткрыла дверь и спросила, что мне нужно, ведь закрыто. Я справился о Жене Жилине. «А-а, вы тот самый человек, который должен был из средней полосы приехать!» – прозвучало в ответ. Как выяснилось, это была бухгалтер лесничества Мария Васильевна Бедренко, она провела меня сквозь бухгалтерию в глубину помещения. Там в ярко освещенной комнате мы и увиделись с Женей, который спешно готовил отчетные документы к воскресенью.
– Знаешь, я совсем забыл, в какой день ты должен приехать, – сказал он, растерянно посмотрев на меня.
Во-первых, он стал немного постарше. Как-то незаметно пролетело время с тех пор, как мы с ним расстались. Во-вторых, не было в нем почему-то ни особой радости, ни приветливости, а только лишь озабоченность. Был он худощав, невысок, подвижен, с пышной кудрявой шевелюрой. Живость в нем чувствовалась, однако сейчас он был сосредоточен исключительно на том, что делал – отчетные бумаги, которые нужно срочно отправлять во Владивосток, в краевое управление. Немного обескураженный встречей, я рассматривал журналы «Лесное хозяйство», пока Евгений что-то доделывал. Наконец он закончил работу и сказал, что мы сейчас пойдем на квартиру Марии Васильевны, там позавтракаем – есть свежий борщ, – а потом, если я хочу, то могу сегодня же пойти в горы, благо погода хорошая. Фактически это один из первых хороших дней, а то все были дожди и дожди. Он, Женя, пойти со мной не сможет. Вышли на улицу, я увидел, что дымка рассеялась, ярко светит солнце, город ожил. Люди