лекарства для групп риска.
– Групп риска?
– Ну да. Для тех, чей вес превышает установленные нормы.
– И опять возникает вопрос о толерантности. Вам наверняка приходится отвечать тем, кто утверждает, что ваши программы способствуют предрассудкам и нетерпимости в обществе. Разве ваша политика не приводит к стигматизации тех, кто и так уже стигматизирован?
– Наша цель – не осудить, а помочь. Все знают – сбросить вес не так-то просто. В одиночку с этим справиться почти невозможно. И уж совсем невозможно, когда вашему желанию похудеть противится сама система. Это и есть наша цель – изменить систему.
– Ваша партия победила на выборах в риксдаг. И возможно, победит опять. Скажите, был ли для вас неожиданным такой успех?
– Нет, не был. Что тут удивительного? Страна готова к переменам. Это очевидно. Шведский народ устал от пустых обещаний. Мы хотим вернуть назад страну, которой мы по праву гордились. Мы хотим, наконец, поднять ее с колен и увидеть здоровую, сильную Швецию.
Лысею.
Слово не выходит из головы. В решетке для слива уже не отдельные волоски, а целые пряди. Рана от плетки фитнес-тренера заживает медленно, пальцы словно ватные, чувствительность заметно ухудшилась.
Рита потрясла руками и вслух произнесла:
– Проснись же!
На подлокотнике дивана завибрировал мобильник. Скорее всего, мать – но она просто не в силах с ней разговаривать. Или кто-то с работы… и так известно, что они скажут. Как дела, Рита? Как ты себя чувствуешь?
А мать, Моника, наверняка опять собралась приехать из Сундсваля. Мы уже полгода не виделись! Что у тебя за секреты?
Исключено. Мать начнет настаивать, чтоб она пошла к врачу. Как и Ландон. Рита, ты должна чем-то питаться. Постарайся себя заставить.
Она опять потрясла кистями рук, попыталась восстановить кровообращение в предплечьях. Руки онемели до локтя. Иногда кажется, она слышит, как жужжат затекшие мышцы. Хотела спросить врача – почему? Почему все тело колет, будто ты его отсидела? Нельзя же отсидеть все тело? Хотела спросить – и не решилась. Боялась, что врач отменит курс.
Уже несколько недель она не появляется на работе. Никаких контактов ни с кем, если не считать электронные сообщения с кафедры и звонки матери. Вчера набрала было номер Ландона, потянулась пальцем к зеленому символу на трубке, но тут же отдернула.
Взяла книгу и отлистала несколько страниц назад. Уже и читать трудно, слова расплываются.
Закрыла глаза, почти сразу открыла и растерянно уставилась на темное окно. Уже вечер… неужели она заснула? Подошла к окну, растопырила ладонь и положила на стекло. В слабом свете уличного фонаря пальцы казались прозрачными. Расслоившиеся, потрескавшиеся ногти.
Внезапно поняла – очень замерзла.
Чай. Надо выпить чашку горячего чая – решила и не двинулась с места.
Ландон и Хелена сидели на цветастом диване в доме Эдварда.