все было странно! Наконец домофон залился трелью. Пришел Федя.
– Поднимайся, скажи, к сыну Кирилла Владимировича.
В первый раз Петя открывал гостю дверь своей квартиры. И почему-то именно в этот момент он окончательно осознал, что это его дом, что это не шутка и не розыгрыш.
– Ну у тебя охрана жесткая тут, блин.
– Федя, тут такое дело! Не поверишь!
– Хоть впусти хоромы посмотреть.
– Да заходи, конечно.
Дядя Федор переступил порог и, оказавшись в коридоре, бесстрастно произнес по слогам:
– А-хре-неть.
– Ты понимаешь…
– Понимаю. Это ж, блин, ваще.
– Нет, я не про это!
– Ну ни хрена ж себе! – сказал Федя и даже засмеялся. Такой роскоши он никак не ожидал.
Пока Федя осматривал комнаты, Безносов путано пересказывал ему суть последних открытий.
– Это же реальные доспехи!
– Но я только не понимаю, при чем тут отец Ани!
– Гусарские сабли! Дай стул, хочу подержать в руках!
– Да подожди! Блин! Это же все взаимосвязано.
– Вау! Бивень мамонта! Тебе сюда билеты надо продавать.
– Слона! Федя. Подожди ты.
– Неси рюмки. Кто обещал дать бухну́ть? – Дядя Федор останавливался перед каждым предметом, чтобы сделать селфи.
– Посмотри на эту гравюру! Посмотри внимательно!
Федя, нахмурившись, вгляделся в изображение и вдруг расплылся в улыбке:
– А-ха-ха-ха! Точно, мужик с усами – вылитый дядя Саша!
– Да нет! Ты посмотри на церковь! И вокруг нее посмотри, что и как!
– О! Подожди-ка… Фигасе! Это же на месте нашей «двенашки». Точно, церковь Трофима. Круто. И все по-другому.
– Ты вообще меня не слышишь. Пойдем в комнату, я тебе еще раз все расскажу.
– Блин… Просто музей у тебя тут какой-то…
Друзья вошли в комнату, где стояло бюро.
– А-а-а-а, камин! А чё у тебя пластинка шумит? Переверни.
Петя и не заметил, что пластинка уже час как вхолостую шипела на проигрывателе.
– Да хрен с ней! В общем, что-то тут совсем неладно с отцом Шергиной.
– Ну это мы все и так давно без тебя поняли.
– Нет!!! Мой отец его знал!
– Ну, на родительских собраниях, разумеется, мог встречаться.
– Да какие собрания, Дорохов! Блин! Я отца первый раз увидел за пять минут до его смерти.
– А, ну да. Прости, забыл…
– В общем, тут какая-то тайна.
Федя делано привычно выдохнул, опрокинул рюмку и скривился:
– Я правильно тебя понял, что снос Калачёвки, эта картинка с церковью, твой папаша и папаша Шергиной… что все это как-то взаимосвязано?
– Именно.
Федя вытер слезы, навернувшиеся после рюмки, сделал большой глоток колы и спросил друга:
– А кстати, от чего твой отец умер?
– В смысле?
– Да так. Приятель, у тебя квартира не