а неприличные просьбы приводили Ирину в ступор. Их брак так и не развился, остался где-то позади на жесткой койке студенческого общежития. В своих фантазиях он хотел ее по-всякому, до неприличия пошло, а на деле выходило как всегда. Через неделю отпуск заканчивался, Олег отбывал на место службы, а Ира с облегчением выдыхала до боли в легких.
Только выйдя на заслуженную пенсию, он почувствовал ее холодность. Жена что-то скрывала, вздрагивала от каждого вопроса, часто задерживалась на работе и уже не казалась такой счастливой как раньше. Сын без долгих объяснений вдруг захотел жить отдельно и в один прекрасный день привел для знакомства с родителями смущенную юную особу. Возражений не нашлось. Как-никак Егору исполнилось двадцать пять лет, пора и собственной семьей обзаводиться.
Через неделю Ира принесла в теплом шарфе коричневого щенка.
– Это немецкий шпиц. Фурсик, – пояснила она на его удивленный взгляд.
– Имя глупое.
– Нормальное имя.
– А что с ним делать?
– Кормить, гулять и любить.
– А без него нельзя?
– Нельзя.
Между ночными дежурствами Олег выгуливал собачку, ждал вечерами жену с работы, привыкал к гражданской жизни. В незнакомом городе друзей он так и не заимел. Да и сам город ему чем-то не приглянулся. Жаркое лето изводило духотой, умеренные зимы – слякотью и промозглым холодом, пробирающим до костей. Люди казались недоброжелательными, скупыми на эмоции. Радовала близость к морю. Но добираться до побережья в километровых пробках было слишком утомительно, и весь отдых сводился к недельному пребыванию в бухте Инал на базе «Нефтегазстроя», куда они ездили по совету Полины в первой половине июня, пока поток отдыхающих еще не набрал полную силу.
От одиночества выручал Толик. Заваливался в любое время с бутылочкой беленькой, продуманной закуской с собственного огорода, и начинались застольные разговоры ни о чем, долгие воспоминания о службе, заслуженные попреки в адрес воровитой власти. Иногда долгими вечерами становилось тоскливо, особенно под мелко-моросящий заунывный дождь. Сразу вспоминались гайжунайские болотистые леса и тренировочные стрельбища по фанерным мишеням.
Счастье спокойной пенсии продлилось ровно до осени. В конце сентября сильно задождило, а в тот вечер Ирина почему-то ушла на работу без зонта, позабыв его в коридоре на обувнице. Фурсик, как назло, просился на прогулку, но за окном стеной стоял проливной дождь, и Олег специально для такого случая выставил в общий коридор собачий лоток с наполнителем. По телевизору шел любимый с детства отечественный боевик, пересмотренный сотню раз с ностальгией по юности. В конце месяца жена часто задерживалась, пересчитывала с напарницей аптечный киоск, искала недостачу. Олег не волновался, спокойно потягивал в кресле пиво, пытаясь ради интереса угадать, в каком настроении вернется жена, и удивился, когда на часах пропищал сигнал полночи. Он набрал ее номер, в ответ тишина…
Иногда случаются