на воде – проносятся в разных направлениях, лихо перепрыгивая через попадающиеся препятствия, возносятся на ветки, гоняясь за мошкарой или спихивая друг друга с наиболее удобных для наблюдения сучков. В жизни не видел более пугливых созданий.
Выбираю местечко поукромней, приваливаюсь к шершавому стволику мангра, с наслаждением почёсываясь исщекоченой спиной, уф-ф, благодать! Через объектив внимательно окидываю взглядом ветки, стволы, корни, илистые сопочки, лужицы. Переофтальмусы настолько удачно замаскированы как под ил, так и под почти такого же цвета кору деревьев, что отличить их от местности весьма затруднительно, но я не теряю надежды. Тщательно осматриваю всё мало-мальски похожее на них, плавно веду объективом, и… не дай Бог резко шевельнуться! – от дерева, которое только что досконально оглядел, отделяются… куски коры! прыгают вниз и тут же исчезают.
Вот ещё одна докука. Привязалась стайка крошечных – не больше мизинца – но острозубых рыбёшек. Они остервенело отщипывают кусочки размякшей кожи с колен – именно до них я погружён в ил, едва прикрытый плёнкой воды, однако этим микропираньям вполне хватает для разбоя и такой глубины. Мне щекотно, но прогнать их нечем, руки боюсь испачкать, а ноги как столбы – не пошевелить.
Выбрав особо приметную и фотогеничную норку, расположенную в нужном ракурсе, сосредоточиваю внимание на ней, но всплеск сбоку отвлекает. Скашиваю глаза – вода в луже помутнела. Это, не дождавшись моего внимания, переофтальмус скрылся в незамеченной мной другой норке. Ну да не век же ему там сидеть! Беру её на прицел, но теперь всплески слышатся со всех сторон. Словно сообразив, что я им ничем не угрожаю, переофтальмусы расшалились вокруг меня, но они настолько шустры, что ничего не успеваю разглядеть, куда уж там сделать снимок!
Однако терпение моё вознаграждается. Словно на фотобумаге в ванночке с проявителем, сначала сквозь успевшую посветлеть воду, а затем и из неё вырисовывается славная лупоглазая мордашка. Уморительно моргнув поочерёдно каждым глазом и всполоснув рот, прыгун несколько секунд таращится на меня. Потом неуловимое движение хвостом, серия прыжков, каждый в десять-пятнадцать сантиметров и вот он уже на сучке, куда взлетел прямо из лужи, совершенно слившись с корой и выстлавшись по изгибу ветки – изучает меня с более удобной точки, только глазки поблёскивают. Теперь бы не вспугнуть, навожу на резкость, плавно уменьшаю расстояние, эх жалко, что в тени, диафрагмирую… Щелчок затвора оглушителен, как выстрел, но прыгун ждёт, вероятно глуховатый попался. Пытаюсь переместиться. Пока стоял, основательно засосало в приятную прохладу.
– Алексеич, Алексеич, сюда, – зовёт меня Юрий Васильевич. Ну и выбрал же время, молча злюсь я, продолжая выискивать другой объект…
– Где он? – обращается Юра к Славке, месящему ил, где-то в стороне. – Тут столько прыгунов!
Тот равнодушно откликается: – Может утоп?
– Я