искажённое понимание самой идеи прогресса, которая лежит не в области предметов, но в сфере преодоления изначальной несовершенной человеческой природы.
Компрачикосы современности
Согласно известному расхожему выражению, сочувствие, жалость – не более чем обратная сторона злорадства. Открытая демонстрация людей с явными физическими недостатками в качестве обратных мотиваторов – из той же оперы, когда скрытое чувство под названием Schadenfreude1 начинает работать на первый взгляд в конструктивном ключе, буквально заставляя практически каждого человека осознавать абсолютную выигрышность своего положения относительно наблюдаемого им «жизнерадостного» инвалида.
Но это всё же путь наименьшего сопротивления для стороннего наблюдателя, даже несмотря на то что история несчастного увечного в его конкретном случае позиционируется практически как подвиг, хотя на самом деле является обычной невротизацией, то есть жестокой дрессировкой, подобно той, какую устраивают цирковым животным.
Что же творится на самом деле внутри сознания того же Ника Вуйчича, которому «приходилось держать ручку пылесоса подбородком», потому что де так его воспитывали домашние, остаётся только догадываться. Или когда он просил у родителей новую игрушку, они ему говорили: заработай на неё.
Если подобное повторилось бы с обычным ребёнком в обычной семье сейчас и это стало бы известно, например, детским правозащитникам (ювенальной юстиции), то подобную семейку ожидало бы серьёзное разбирательство и, возможно, даже суд над отвратительными садистами-воспитателями.
Исторически же ничего нового нынешнее время в области ежедневного, рутинного ужаса не принесло – компрачикосы, которые в Средневековье воровали детей и делали из них уродцев напоказ, выполняли ровно ту же функцию, которую «успешно» реализовали родители Ника Вуйчича.
Можно сказать, что большинство современных родителей являются настоящими компрачикосами современности, ибо рождают своих детей вопреки их воле, по сути, похищая их сознание из Небытия и насильно втискивая его в рамки убогой проявленной реальности – инфернального цирка, существующего на потеху таким же несчастным зрителям в режиме замкнутого, самоподдерживающегося и самовоспроизводящегося калейдоскопа, где роль цветных стёклышек выполняют черепки неизбежно дробящихся, заведомо обречённых человеческих судеб.
Почему подобные перформансы являются обратно мотивирующими и буквально скрыто апеллирующими к самым низменным чувствам типа злорадства? Да потому, что прямая мотивация – это желание следовать за примером настоящего успеха, основой которого является не изначальная (генетическая) или какая-либо иная приобретённая травма, а непосредственно мотивирующий субъект как живой, реальный пример достижения конкретной цели.
Однако нередко желание следовать за успехом, ставшим результатом