принять меры против набегов диких аборигенов. Долгие часы я бродил, поднимаясь на холмы, исследовал кратеры, трещины и пещеры, собирал минералы, в надежде найти редкие элементы. Я ползал в зарослях тернистой, серо-зеленой растительности, которая росла в кратерах, пробовал странные фрукты, преследовал фантастических маленьких зверушек, которые бродили по тонкоствольным лесам. Другими словами, я был нормальным мальчишкой, только на Луне. Иногда, что естественно, я находил себе приключений на пятую точку.
Мое самое большое приключение детства случилось однажды, когда я наткнулся на вход в одну из больших пещер. Вход этот был узкой, тонкой трещиной между двумя большими валунами, меньше чем в пяти милях от Огненного Пика. Испытывая естественный для моего возраста романтический трепет Настоящего Приключения, я протиснулся внутрь и исследовал трещину.
Я был возбужден, дрожал от волнения, но все же не был совсем напуганным – и пробирался все дальше и дальше. И в итоге наткнулся на пересохшее русло водного потока. Оно, должно быть, было на половину мили в глубину – огромная пещера, наполненная таинственным светом. На расстоянии в полмили от меня, и далеко ниже голого выступа, где я примостился, было озеро черной воды. А вокруг озера раскинулся фантастический лес люминесцентной растительности.
Плотные джунгли, обрамлявшие озеро, джунгли самых странных растений, не известных науке, испускающей свет флоры пещер Луны. Таинственные формы, не похожие на колючие леса кратеров, эти растения пылали мягким устойчивым огнем. Большие, мясистые деревья, казалось горели унылым, синим пламенем, огромные – подобные грибу, сияли глубоким зеленым и синим огнем. Тонкие, изящные, подобные папоротнику ветви пылали ярким алым сиянием. Джунгли живого пламени! Долго-долго я сидел и наблюдал. Я слышал о фосфоресцирующих лесах, но тот раз впервые я увидел нечто подобное. В нем не было ничего неестественного. Растения просто поддерживали колонии люминофорных микроорганизмов, подобных найденным на Земле. Все же чуждая красота этого фантастического зрелища очаровала меня. А потом я, потерянный в странном трансе, оставил свой пункт наблюдения и стал карабкаться вниз по склону, пока не добрался до края джунглей. Я рвал густые листья, пылающие холодным, синим светом, тонкие стебли, горящие фиолетовым и зеленым, и мягкие перистые ветви, которые сияли темно-красным огнем. Потом, собрав букет холодного пламени, я вышел на берег черного озера. И тогда я услышал звук, который заставил меня уронить пылающие цветы в приступе внезапного страха; звук, который парализовал меня, заставив застыть на месте. Голос животного, своего рода ворчание, которое закончилось свистящим вдохом. По зарослям в мою сторону пробежала волна. Я увидел единственный фиолетовый глаз, большой, как голова человека, сияющий холодным пламенем, который медленно поднялся над пылающими зарослями. Оцепенение сменилось страхом – я бросился бежать. Я улепетывал, спотыкаясь о камни, путаясь в зарослях, вслепую, сам не зная куда.
Наконец я остановился,