я понимаю, это не ограбление, разве что у того, кто это сделал, не было времени забрать добычу.
– У него было предостаточно времени. Я услышал выстрел в четверть одиннадцатого, а когда наткнулся на тебя на дороге, была уже половина двенадцатого. И я был без сознания. Но, как ты сказал, Селвин, вечернее платье… при этом одна в лесу в такой поздний час. Что все это значит?
– Возможно, в поместье Сарли нам что-нибудь разъяснят, – предположил полицейский. – Помогите мне отнести тело, сэр.
Лоусон повиновался, поднимая тело за голову, в то время как Селвин поднимал несчастную за ноги.
– А где это поместье?
– Буквально в двух шагах отсюда, сэр.
– По этой тропинке? – Дик вспомнил, что девушка пришла как раз оттуда.
– Да, сэр. Здесь лес соединяется с парком, и там есть ограда с воротами. Леди Хэмбер, должно быть, пришла этим путем, чтобы попасть в лес, хотя бог знает, зачем ей понадобилось идти в лес ночью.
И растерянный полицейский снова обессиленно замотал головой.
Двое мужчин медленно несли тело женщины по тропинке, то и дело останавливаясь. Тропинка была такой узкой, такой петляющей, так заросла колючками и кустарником, что прошло немало времени, прежде чем они добрались до ворот. Яркая луна освещала ограду, которая оказалась низкой кирпичной стеной.
Пройдя через ворота в парк, они пробрались по узкой протоптанной тропинке, такой же петляющей, как и в лесу, и неожиданно оказались на открытой широкой зеленой лужайке, окруженной древними дубами и вязами, березами и каштанами. На небольшом холме, к которому вели три веранды, возвышался огромный дом из камня, кирпича и кремня, с покатой крышей и множеством окон, холодно блестевших в лунном свете. Особняк, представший перед ними, был так же мрачен, как и лес, и так же молчалив: ни света, ни звука, ни единого признака жизни.
– Все спят, – заметил Селвин. – Почему же она не осталась здесь и что делала в Сарлийском лесу?
Дик, естественно, ничего не мог ответить на эти вопросы, поэтому промолчал, лишь вздохнув с облегчением, когда они преодолели ступени трех веранд перед домом. Завернув за угол, они увидели три застекленные двери, за которыми ярко горел свет, и одна из них даже была открыта настежь, как будто кто-то вышел из усадьбы, чтобы насладиться глотком свежего воздуха. Безусловно, леди Хэмбер могла выйти отсюда, но…
– Почему же она зашла так далеко в лес? – спросил констебль, озвучив мысленный вопрос Дика. – Все складывается очень странно, не так ли, сэр? Лучше нам внести ее внутрь и позвать прислугу.
Они положили свою ношу на мягкий розовый диван, обтянутый парчой, и Селвин пошел искать помощь, пока Лоусон оставался у тела. Оставшись один, он с любопытством осмотрел комнату, роскошную, с богато расписанным потолком. Будучи одетым кое-как – без гетр и плаща, в пижаме, старых штанах и грязных ботинках, – Дик почувствовал себя не в своей тарелке. Но слуги, уже спешившие в комнату, были одеты ничуть не лучше. Селвин сразу начал задавать вопросы величавому дворецкому, который оставался таким, несмотря на свой домашний