Виктор Вассбар

Понять и полюбить


Скачать книгу

со слов Якова Сучека и за подписью его был составлен протокол, в котором задержанный признался в ряде других преступлений, совершённых совместно с этими преступными элементами – братьями Тихоном и Фёдором Кривоносовыми, тоже жителями села Панюшевское.

      Признания в других преступлениях совершённых Яковом Сучек с группой лиц удалось раскрыть хитростью, проявленной урядником Поплавским.

      – Ну, всё, петлю на шею ты себе заработал, – глядя прямо в глаза подследственному, проговорил урядник. – Взятые нами твои подельники сказали, что руководителем и наводчиком являешься ты – Яков Сучек.

      – Господин следователь, ваше благородие, да как же так? Да, что ж это такое? Да я!.. Да, чтобы я! Вот вам крест! – осеняя себя крестом, – ни в жизть!.. у меня и ума на такое нету!.. Это всё они… братья Кривоносовы… Тихон и Фёдор вовлекли меня в свою шайку. Должон я им, вот они и сказали, что простят долг, еслив я с ними побью одного человека. А боле я ни в каких преступлениях не участвовал… окромя, конечно, нападения на почтальона, а и то, я лишь на стрёме стоял… А они, братья-то, допрежь того, как напасть на почтальона, и на мужика, что с села Усть-Мосиха в Куликовское шёл с какими-то бумагами, много чего другого сотворили. Я всё расскажу, ваше благородие! Это они всё… Христом Богом правду говорю! Ни причём я тута. Вот вам истинный крест! – бледнея, краснея и потея, крестился Яков.

      Помощник станового пристава урядник Поплавский, окончив дознание по данному уголовному делу, передал протокол своему начальнику, тот переслал его по инстанции – начальнику уездной полиции. Далее протокол дознания был доставлен судебному следователю с сообщением об этом прокурору.

      – Какая-то нестыковка тут, – прочитав протокол, проговорил полицейский следователь, и на следующий день прибыл в полицейский участок, где в следственном изоляторе находился Яков Сучек.

      – Ловко ты оговорил своих подельников. Только всё, что ты сказал, как выяснилось, враки. Ты есть главный бандит, и висеть тебе на виселице. Всё обсказали о тебе Кривоносовы, как ты их заманил в свою банду, как наставлял на разбой, как людей губил.

      – Крестом крещусь, ваше благородие, неповинен я ни в чём, не губил людей, – упав на колени, запричитал Сучек.

      – Ничего поделать не могу, все улики против тебя, – смотря сверху вниз на ползающего у своих ног Сучека, вздохнул следователь. – Хотя… есть у тебя одно обстоятельство, что может смягчить твою вину перед избитым тобой человеком. Назови того, кто надоумил убить его, глядишь, суд и смилостивится, заменит тебе смерть через повешение, каторгой… Какая-никакая, а жизнь.

      – Краем уха слышал, как братья Кривоносовы, разговаривая меж собой, называли батюшку Исидора, что в селе Усть-Мосиха церковную службу правит. Якобы он большие деньги им сулил за убийство какого-то человека, возводившего на него напраслину по причине пропажи у того козы. Что, мол, он – батюшка хитростью увёл у него козу и съел её. Что бумаги несёт он в волость на него, в которых все грехи неведомых ему