что большую часть карьеры провёл в ставке командования и лично оружием махать не любил, имел, тем не менее, схожие с принцем взгляды на организацию жизни города, отличался исключительной исполнительностью и дотошностью, доводившей подчинённых до белого каления, а также, казалось, неиссякаемой энергией, когда дело касалось проверок и перепроверок. Словом, собеседник из него был такой себе, а вот подчинённый – дороже мешка золота того же веса, как сказал бы братец. «Что-то я часто его вспоминаю в последнее время. Как бы не нагрянул с визитом.»
После того, как выслушал подробный отчёт, Эван не меняя одежды направился по второму делу – вместе с несколькими ребятами из «гвардии» принц навестил ставшую вдовой невесту Сапога. Вернее, по закону вдовой она не была, но к ребятам из его Алы9 отношение было особое. Пенсия родне погибших на службе воинов армии Корланда при Эване и так выросла почти на порядок, а для его личной «гвардии» существовали особые условия. Тут не бралось в расчёт, поставил ли воин в известность богов о том, что будет «жить в любви и согласии до конца дней своих» именно с этим человеком. Или была ли эта женщина погибшему матерью на самом деле, или же просто подкармливала беспризорного сорванца. Важно, что о нужных людях знали его боевые братья.
Судя по тому, как молодая белокурая деваха заливала слезами гербовую попону Эвана, всегда лично сообщавшего такие вести, не стесняясь даже того, что пред ней был властелин этих земель, Сапог ей был действительно не равнодушен – на пенсию-то ей предстояло жить безбедно до конца дней. В очередной раз глядя куда-то вдаль и выжидая, когда будет прилично оторвать от себя безутешную, Эван было привычно задумался, что по нему так будут горевать разве что местные шлюхи, но затем осёкся. «Тёмные боги… А жизнь-то на самом деле поменялась.» Он даже грешным делом подумал, что было бы славно, найди он девиц уже не живыми, но тут же живо представил лицо Нила, сообщи он ему эту мысль, и отругал себя сам, чтобы не представлять, что сказал бы друг.
Со вдовой он оставил пару лучших друзей Сапога – вроде как они даже были знакомы с девахой. Дел предстояло переделать тьму, а потом ещё тьму и ещё, и так до конца времён. Для начала – менее сложные и неприятные: принц лично принял участие в пытках последнего оставшегося в живых нападавшего и распорядился насчёт казни. Идиот так и не выдал ничего нового, в чём Эван почти и не сомневался – такая мразь плачет и колется при первом суровом взгляде палача. Дальше принцу предстояло отправиться на следующую пытку, но тут истязаниям должен был подвергнуться уже он сам – нужно было как-то поговорить с невестой и выяснить, всё ли у неё в порядке.
В замке его с нетерпением ждал Нил, и отвертеться не было решительно никакого варианта… Или так казалось попервой, но прямо перед стенами, что уже не казались такими гостеприимными, подоспело неожиданное подкрепление в виде префекта. Принц готов был поклясться всеми богами, светлыми и тёмными, что никогда