оно высохнет и станет твердым, – я открыла пачку и протянула ребятам. – Хотите потрогать?
Никогда не думала, что обыкновенные сырые макароны вызовут такой интерес.
– Если хотите, как-нибудь можем сделать свои собственные! – добавила я и получила в награду сразу два восторженных взгляда.
– Правда? – недоверчиво переспросила Софи.
– Ага! А еще из сухих макарон можно делать самые настоящие картины. Бывают рожки, похожие на волны. Из них получится море. Из толстых и прямых – бревна для плота… Что нам еще понадобится?
– Остров! – воскликнул Марк. – И парус! И… веслы!
– Весла? – улыбнулась я.
– Ага! Еще можно пальму. И сундук с золотом.
– И принцессу, – подала голос Софи.
– Кому нужны твои принцессы?! – возмутился ее брат. – Пираты! Пираты с крюками, палками, чтобы и меч там был, и нож…
– Тогда не буду ничего делать!
– Ну и дура!
– Тише, тише! Если мы будем ругаться, то никакая картина не получится, верно? Во-первых, можно сделать сразу две. А во-вторых, разве не могут пираты похитить принцессу? Например, им нужен выкуп. И кто же тогда спасет принцессу?
– Принц, – девочка, кажется, забыла про ссору и мечтательно подперла лицо руками.
Я вздохнула. Наверное, это беда всех женщин. С самых пеленок. Ждем, ждем принца-спасителя… А получаем пирата с крюками и палками.
– Я бы поискала клей, чтобы сделать картину из макарон, – расстроено сказала я. – Но тогда не успею приготовить ужин. Вот если бы мне кто-нибудь помог… Но вы говорите, что не любите кулинарные шоу…
– А что надо делать?..
Кирилл
Подготовка к всероссийскому заезду сжирала все мое время и нервы. И сказать, что дети рухнули на меня некстати, – ничего не сказать. Наглые, невоспитанные, шумные… Словом, моя бывшая. Плоть от плоти. И если она хоть иногда умела заткнуться, у ее потомства рот не закрывался в принципе.
Будь на моем месте любой здравомыслящий человек, он бы и не подумал наживать себе такой геморрой. И юрист об этом сказал четко и ясно. Трижды. И вот я забаррикадировался в кабинете в собственном доме, пока первый этаж напоминает фронтовую линию на Курской дуге. Может, пока не поздно, позвонить в органы опеки? Или хотя бы найти круглосуточное частное учреждение вроде садика или лагеря, куда бы их приняли, пока все не выяснится?
Я сжал зубы и выругался. Эта дрянь попала в точку. Знала, что я никуда не сдам детей. Знала, что у меня не хватит духу выставить мелких… Твою ж мать! Во что же я вляпался?! И что самое ужасное – если они действительно мои?!
Ира всегда была лживой тварью. Пила противозачаточные, пока ее муж мечтал о наследниках. Скакала на мне, стоная и извиваясь, пока он пропадал в командировках. Я бы не стал с ней связываться ни при каких обстоятельствах, но… Устоять не смог.
Мне было двадцать пять, когда я всерьез решил заняться гонками. Спорт давал адреналин – но не деньги. Наоборот, нужно было бесконечно вкладывать в себя, в занятия, в будущее. Устроился шофером в богатую семью. На нормальные