выпавших на ее долю. Алиенора, приблизившись, увидела: да, перед ней мать Генриха. Матильда смотрела на приближающуюся невестку с откровенной неприязнью.
Алиенора сделала глубокий реверанс.
– Добро пожаловать в Руан, мадам, – холодно произнесла императрица. – Прошу вас, поднимитесь. Сын мой! – сказала она с бульшим теплом и, повернувшись к Генри, подняла голову в ожидании сыновнего поцелуя.
– Матушка, где будет сидеть Алиенора? – пробормотал Генрих.
– Сейчас принесут стул, – ответила императрица и подала знак слуге.
«Она хочет унизить меня, – подумала Алиенора. – Показать, кто здесь хозяйка. Она знала, что я появлюсь, но специально не подготовила третий трон».
Вслух же Алиенора сказала:
– Моя госпожа императрица, я так счастлива познакомиться с вами. В особенности по такому случаю. Вы, конечно, рады успешной экспедиции Генри в Англию, приведшей к столь замечательному результату.
Императрица едва заметно скривилась. Уж не хочет ли Алиенора сказать, что Генрих преуспел там, где она, Матильда, несмотря на все свои усилия, потерпела поражение?
– Генрих и впрямь постарался, утверждая и отстаивая мое дело, потому что Англия по праву должна принадлежать мне, – ледяным тоном заявила она. – Но я с удовольствием уступлю мое право ему, потому что не собираюсь возвращаться на этот забытый Богом остров…
Генрих оборвал мать на полуслове. Он слышал все это и раньше и не собирался теперь выслушивать очередную обвинительную тираду против короля Стефана, своего названого отца, который при знакомстве оказался вполне приятным человеком, хотя Генрих воспитывался в ненависти к Стефану и должен был считать его главным врагом, по своим злодействам превосходящим самого дьявола.
– Вы будете гораздо полезнее для меня здесь, матушка, управляя Нормандией, – сказал он. – А когда Англия будет под моей рукой, как Аквитания и другие владения, мне ваша помощь понадобится еще больше, чем когда-либо.
Его слова, казалось, несколько смягчили Матильду. В этот момент принесли стул и поставили рядом с тем, что предназначался для Генриха. Спинка у него была ниже, но Алиенора проглотила оскорбление и села, не дожидаясь, когда сядет императрица, имеющая более высокий титул. Генрих накрыл руку жены своей и чуть сжал, отчего она почувствовала себя чуть лучше, но уже зная, что линия фронта проведена.
– У меня сюрприз для вас обоих, – сказала она мужу и его матери, после чего кивнула Торкери де Буйон, которая тут же исчезла и вскоре вернулась с маленьким Вильгельмом и передала его Алиеноре. – Мой господин, позволь представить твоего наследника – графа Пуатье! – торжественно провозгласила Алиенора.
На лице Генриха появилось восторженное выражение, когда он взял ребенка, дивясь пухленьким ручкам и рыжим волосам, так похожим на его собственные.
– Ну и хватка! – ухмыльнулся он, когда Вильгельм зажал в своем кулачке его палец. – Ты будешь крепко держать меч, сын мой!