подала его Вене.
Тот схватил вещицу обеими руками и стал рассматривать ее со всех сторон, тогда как все внимание Доси было поглощено чудесным сервизом. В надвигающихся прозрачных, голубоватых сумерках мая все эти прелестные пастухи и пастушки на чашках, чайнике, сахарнице и кувшине казались живыми. Их фарфоровые лица улыбались по-настоящему живо и весело, а маленькие белые ягнята, казалось, вот-вот побегут по зеленой лужайке.
Неожиданно и резко задребезжал на всю квартиру колокольчик у входной двери, вмиг нарушив овладевшее детьми очарование.
– Это она… Хозяйка! – испуганно воскликнула Лиза. С побледневшим, испуганным лицом она суетливо заметалась по комнате.
– Что ж вы стоите? Прячьтесь скорее, – зашептала она, вне себя от страха. – В ту комнату лучше всего ступайте… Там ширма… Заберитесь за нее в угол и ждите… Авось снова уедет сегодня… Господи!.. Вот напасть-то!.. Пропала я, как есть пропала! Коли увидит она вас, – со свету меня сживет!..
Слова неразборчиво срывались с губ Лизы, в то время как сама она все еще продолжала бесцельно метаться по квартире, ежеминутно натыкаясь на мебель, то и дело подбегая к шкафу и то открывая, то закрывая его без всякой нужды. А звонок продолжал оглушительно заливаться в передней…
Наконец Лиза схватила Досю и Веню за руки и увлекла их в соседнюю комнату, заставленную не менее первой. Здесь же находилась широкая кровать старухи с целой горой перин и подушек и киот[8] с образами, перед которыми догорал огонек лампады.
В углу, за ширмой, куда втолкнула своих друзей Лиза, стоял большой окованный железом сундук, прикрытый ковром.
– Сидите пока что здесь… Нишкните!.. Дохнуть не смейте, не то услышит старуха – беда! – шепнула она им, после чего опрометью кинулась в переднюю, где все так же трезвонил колокольчик.
– Господи, что теперь будет! – чуть слышно простонал Веня; его маленькое сердце бешено колотилось в груди.
– Да ничего особенного и не будет вовсе! – беспечно тряхнув кудрями, шепнула Дося. – Придет и уйдет злая ведьма, а не то спать завалится… Не всю же ночь она будет здесь сидеть. А как уснет, мы и зададим тягу… А знаешь, мне вот нисколько не страшно, горбунок! А совсем даже напротив, точно мы с тобой, как те двое детей из сказки, заблудились в лесу и попадаем в избушку на курьих ножках, к злой Бабе-яге, людоедке, и прячемся у нее в печке… Помнишь, мы вместе с тобой про них читали?.. Занятно, правда? По крайней мере, приключение все же. А я страсть как их люблю, горбунок!
Но Веня, похоже, не находил ничего занятного в «приключении», и одна мысль о том, что Велизариха может обнаружить их убежище, приводила его в ужас.
Вдруг он задрожал и так крепко схватил Досю за руку, что та едва не вскрикнула, и, с трудом выговаривая слова, прошептал:
– Старуха… она вошла… она здесь… уже! Ты слышишь, Дося?
Звонок тем временем смолк… Теперь было слышно, как с грохотом опустился под Лизиной рукой тяжелый крюк на входной двери, и старуха вошла в прихожую.
