студии. Семейного кота по имени Бакаляй взяла с собой, купила стеклянные формы для запекания любимых груш и заказала торшер в стиле хай-тек с доставкой, чтобы одной не скучать среди новых вещей. С мальчиком из доставки, который дерзко предложил прийти вечером помочь торшер собрать, была строга – одним взглядом указала на грязь ногтей и дверь. Подружек, окунувшихся раньше неё во взрослую жизнь, временно отдалила, пока не получится наверстать упущенное. Придумала до полуночи и позже сидеть на подоконнике, завернувшись в синюю, оливковую и белую клетки пледа. Ноги босые через окно наружу обязательно, и воздух шевелить, и в канале волны пятками гонять: если ты ночная поэтесса, то пятки идеально для этого подходят, просто смажь их изнутри глинтвейном. Смажь получше…
Так уж устроено, что сердца красоток недолго остаются вольными. Это все знают. Вскоре и у Ани появились новые знакомые.
В испанском доме на Невском один с усами для неё играл на гитаре и тряс при этом животом. Второй соблазнял пшеничной мукой с тёртым желтком и маслом, давил рукой лимон, опаивал ромом, колдовал солью, под ноги сыпал сахара ванильный и простой, но позабыл важное. В итоге оба уступили третьему. Этот третий околдовал Аню ураганом признаний, из тесноты коридоров увлёк в кафе на второй этаж на красный диван и сразу талантливо объяснился в любви. Пригласил к итальянцам на замечательный до слёз фильм. После сеанса подговорил ветер, чтобы в спину их в пять минут до Крюкова канала дотолкал и налево. Здесь усадил за столик с белой скатертью, заказал дурманного вина. Ветер при них остался: пуантами на занавесках играл, сквозняком летал, с каждой дверью возвращался – хотел коварно свечи задуть, а не вышло – свечи в тот вечер штормов не боялись.
Не долго, скорее коротко, новый знакомый подселился к Ане в студию. Она с удовольствием изменила статус на: «в отношениях». Он указал: «влюблён безумно». Жизнь Ани заполнил собой полностью и привёл в компанию своих друзей. Парни в этой компании были спортивные, с официантами разговаривали хамовато, ходили в чёрном, а две яркие, тоже спортивные девушки-близняшки держались прохладно, и одна, видимо, ревновала. Было непривычно, всё кололось, но в постели Аня получила неожиданно много.
Вроде бы всё складывалось. Её переводы и уроки давали деньги на жизнь, он иногда подбрасывал что-то в общий котел, в общем, хватало. Аня поменяла кофейную чашку на бокал «как у него», утром вкладывала ему в руку листок с новым стихотворением, целовала в губы, летела по улицам Петербурга на работу на уровне третьих этажей, не ниже. Днём ругала себя, скучала, мечтала, но всё держала в своей голове – посредников в любви не признавала.
Неприятность произошла осенью, месяца через три после начала их совместной жизни. В компании его друзей они бюджетно отмечали День Варенья Ани в кафе. Между тостами он надел ей на пальчик кольцо с маленьким бриллиантом. Не новомодные инесы