она ехала в Москву?» Аня подумала и медленно, но четко назвала имя, отчество и фамилию своей тётушки и дала её телефон.
Тётушка приехала через час после звонка страховщика. Увидев Аню, сразу не подошла, попросила показать паспорт. Полгода, как она обнимала свою красавицу-внучку на похоронах брата, и вот это всё, что от неё осталось? Вместо такого привычного, беззаботного, синего, чистого и прохладного создания перед ней сидело что-то серо-чёрное, спутанное, и эти трактора на ногах. Тётушка присела на диван с прямой спиной, надиктовала страховщику данные, подписала документ в пять листов, осторожно погладила немытую голову племянницы рукой в перчатке, не удержалась, расплакалась, прижала, обняла, расцеловала.
Страховщик, оказывается, врача далеко не отпустил, ещё полчаса потратил, но в чувство обеих привёл, предоставил транспорт от компании, лично проинструктировал водителя, куда именно на 4-ю Шуховскую везти, что делать, если в дороге вдруг, и по какому номеру позвонить, когда за клиенткой закроется дверь в квартиру. На клиентку водителю пальцем два раза указал, чтобы не перепутал, чемодан до багажника проконтролировал, лично дверь в авто прикрыл, но сигаретой подымить не успел – новый вызов, и опять от милиции – надо бежать, на этот раз в женский туалет, выручать очередного ВИПа.
…
Перед отправкой в стиральную машину Тётушка стоически осмотрела вещи племянницы. Ботинки – двумя пальцами за шнурки и в ящик для дачных вещей, книгу стихов Камоэнса хотела воткнуть в книжный шкаф, но та нигде не пристраивалась – московские выпихивали. Расплакалась второй раз за ночь, когда увидела шотландский плед в синюю, тёмно-синюю и оливковую клетку – её подарок покойному брату на последний День Варенья.
– Я вроде бы уже храплю. Не обращай внимания. Спать будешь в гостиной. Марш в ванную и под одеяло.
За первые сутки Аня два раза из-под одеяла вылезала и оба раза зря. На вторые до книжки своей добралась, но не читалось. На третьи утром, часов в семь, услышала, как Тётушка по телефону разговаривает с кем-то про неё, слов не разобрала, накрылась одеялом с головой, заснула.
…
Дореволюционный дом жил в соседстве с Донским монастырем и Нескучным Садом. На улицу выходил пятиэтажным нью-йоркским утюгом, через пристройку с балконами-сараями был женат на своем ровеснике, двор имел ухоженный, в подъездах капитальный ремонт и ковры эпохи Л. И. Брежнева (не родственник). Тётушка занимала двухкомнатную, на последнем: 52,3, 32,5 и 10 м², смежные, есть балкон, небольшая гардеробная, с ремонтом. Скромно и без камина. Гостиная проходная, но потолки высокие. Ане понравилось, что два окна во двор и подоконники широкие. Так бы и просидела всю жизнь на диване с книжкой, но у Тётушки иное мнение, с ложечки Аню кормить не собирается. Всё просто – неделю у страховщиков выпросила. Всего семь дней. Через семь дней придёт к ним в квартиру сотрудник компании для оценки состояния