за неурочный визит, – постарался быть предельно вежливым Самарин, – но это вас беспокоит человек, которого вы не знаете. Самарин… Аскольд Владимирович.
Неизвестно, что более всего произвело впечатление на стоявшую за дверью женщину, его «старорежимные» слова, которые в феврале девятнадцатого года редко от кого можно было услышать, то ли столь же редкое имя – Аскольд, что сразу же указывало на принадлежность к дворянскому роду, однако за дверью громыхнул металлический засов, и в полутемном проеме застыла молодая женщина, стать которой не могло скрыть даже наброшенное на плечи пальто. Судя по всему, вдова, о которой говорил Обухов.
– Простите, – снял шляпу Самарин, – но я бы хотел видеть господина Менделя.
Начало разговора он обдумал заранее и, кажется, не ошибся в прогнозах.
– Моисея? – Вдова была явно удивлена просьбой незнакомца. – Но это невозможно.
– Почему? Он в отъезде? – продолжал свою игру Самарин.
– Если бы в отъезде, – вздохнула женщина, и в ее глазах застыла тоскующая печаль. – Думаю, вы уже никогда не сможете его увидеть.
– Я… я не понимаю вас. Он что, эмигрировал?
Лицо вдовы скривилось, и она негромко произнесла:
– Его убили.
– Как… как убили? – удивлению Самарина, казалось, не было предела. – Когда? Кто?
– Еще в прошлом году … бандиты.
– Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. – Самарин склонил голову в знак скорби и, все так же продолжая держать шляпу в руках, поинтересовался: – Простите, а вы кем ему будете?
– Жена. Точнее говоря, вдова. – Судя по тому, что из ее глаз исчезла тоскующая печаль, она уже свыклась с гибелью мужа и, пожалуй, стала привыкать к положению вдовы. И подтверждением тому было то, с каким интересом она бросила чисто женский взгляд на прилично одетого незнакомца. – Простите, ваше имя-отчество?..
– Аскольд Владимирович.
– Да, конечно, Аскольд Владимирович, – улыбнулась вдова, – а вы-то с каким вопросом пришли?
– По поручению Горького, – соврал Самарин. – Но, видимо, не судьба.
– Кого, кого?.. – удивлению вдовы, казалось, не было конца.
– Горького, Алексея Максимовича, – как о чем-то само собой разумеющемся пояснил Самарин. – Но в данном случае я его представляю не как писателя Максима Горького, а как председателя Оценочно-антикварной комиссии, которая была создана по Декрету, подписанному лично товарищем Лениным.
Вдова недоверчиво смотрела на незнакомца.
– И что, у вас действительно есть документ, подтверждающий все то, что вы сказали?
– Иначе бы я не пришел к вам, – пожал плечами Самарин и достал из кармана мандат, подписанный Горьким. – Вот, пожалуйста.
Все так же недоверчиво вдова Менделя изучила мандат, подтверждающий права «товарища Самарина» «на проведение следственных и оперативных работ в правовых рамках Оценочно-антикварной комиссии», и уже с откровенным любопытством в глазах уставилась на гостя.
– Чего ж мы тогда на пороге стоим? Проходите, пожалуйста. Может, и я смогу вам чем-нибудь