Юрий Гайдук

Алмазный фонд Политбюро


Скачать книгу

этим. А это значит…

      – Залетные?

      – Похоже. К тому же, судя по твоему рассказу, к этому ограблению причастен кто-то из петросоветовских. Правда, я не хочу сказать, что этот некто участвовал в самом налете, но то, что наводка шла из Смольного – это факт.

      Самарин и сам склонялся к этой версии, к тому же ограбление случилось как раз в тот момент, когда норвежский посол выехал в ознакомительную командировку вместе с членами дипломатического корпуса, что значительно развязывало руки налетчикам, и все-таки он лишний раз хотел услышать подтверждение своей версии.

      – И что, вы действительно уверены в этом?

      – На все сто, – заверил его Обухов. – А это значит, что искать наводчика – это самому себе подписать расстрел. Думаю, у тебя хватит здравого ума не заниматься этим и не ворошить осиное гнездо?

      Самарин не хуже Обухова понимал, чем лично для него может закончиться так и не начавшееся расследование ограбления норвежского посольства, и поэтому не мог не спросить:

      – А если не трогать пока что петросоветовских, а копнуть залетных? Кто они и откуда? Поможете?

      Обухов потянулся было к графинчику, но, сообразив, что самогонка, так же, как и водка, имеет удивительно паскудное свойство неожиданно заканчиваться, обреченно вздохнул и кивнул головой.

      – О чем разговор? Если смогу, помогу, но здесь вот какой вывод напрашивается… – Он замолчал, видимо, прокручивая в голове какую-то версию, наконец произнес задумчиво: – Понимаешь, какая хреновина получается? Предположим, что наводчиком был кто-то из Петросовета, а сам налет замастырили залетные, но, насколько я знаю эту публику…

      – Петросоветовскую или залетную?

      – Естественно, залетную, – хмыкнул Обухов, – так вот, подобный налет они не могли замастырить без помощи питерских урок. Догадываешься, о чем я говорю?

      – То есть, кроме Студента, Копыто и Пегаса, должен быть еще кто-то?

      – Само собой, и этот «кто-то» оттого и не показывался на людях, чтобы не быть опознанным, случись вдруг расследование. Так вот, я тебя и спрашиваю: эти самые норвеги не заметили, случаем, еще кого-то на улице, когда Пегас, Копыто и Студент шмонали в доме?

      Самарин с силой потер лоб, восстанавливая в памяти сумбурные, а порой и просто бессвязные показания сотрудников норвежского посольства, наконец произнес без особой уверенности в голосе:

      – Если я не ошибаюсь, то кто-то из посольских припоминал, будто за дверью оставался еще один человек, и его будто бы даже окликнули один раз, но в дом… в дом он действительно не входил.

      – А как его окликнули, не помнят?

      – Кажется, Мока. Так, по крайней мере, кому-то послышалось.

      – Как?! – вскинулся Обухов.

      – Мока, – насторожился Самарин. – А вы что, знавали его?

      – Знавал ли я его? – хмыкнул Обухов. – Да ведь я брал его лет десять назад. Мока Костыль! Прямо на сейфе и взял, когда он банк на Васильевском подломил. Правда, на ту пору он еще Костылем не был, его тогда уважительно величали – Мокий Митрофаныч,