прикидываю, насколько вы с ним были близки.
– Достаточно, чтобы я пришел на похороны.
– Но никак не ближе?
– Нет. И занялся я этим делом только потому, что один человек попросил выяснить все, что могу.
– Догадываюсь: человек с серьгой в ухе. Почему я спрашиваю? Просто не хочу говорить ничего такого, что могло бы направить вас по ложному следу. Поймите меня правильно. А что касается самого дела, никто у нас в полиции не собирается просиживать ночами и потеть над ним. Как там говорится? О покойном или хорошо, или ничего?
– Говорят, покойного нельзя поминать дурным словом.
– Но иногда просто не получается. Он был преступником, вел непотребную жизнь за исключением двух последних лет, когда вдруг почему-то решил отказаться от бутылки и найти Бога. Неужели такое бывает? Вот сами вы нашли Бога?
– Некоторые люди находят.
Редмонд задумался, допил виски, поставил пустой бокал на стол.
– Значит, они крепки духом, – пробормотал он. – Хочу ли я разобраться в этом деле? Конечно, хочу. Всегда стремился до конца расследовать все дела, которые ко мне попадали, и проследить за тем, чтобы всех плохих парней судили и отправляли за решетку. Но каковы шансы? Ваш старый друг – парень никчемный. Дрянь, короче говоря. Да, последнее время капли в рот не брал, но в любой момент вполне мог сорваться, напиться и направить на человека ствол, правильно? Такое случается сплошь и рядом.
«Не всегда, – подумал я. – Хотя довольно часто. Тут он прав. Но не все же время».
– Так что очень хочется прояснить ситуацию, – кивнул Редмонд. – Блюдо подано, лежит на тарелке, а мама воспитала меня так, чтобы я съедал все до крошки. – Он похлопал себя по животу. – Урок, который я очень хорошо усвоил. Но сейчас на обеденной тарелке преступление, друг мой. И Джек Эллери выступает у нас в роли брюссельской капусты.
Глава 7
– Большинство людей просто переваривают ее, – пояснил Грег Стиллмен. – Если не переваривать, брюссельская капуста очень даже ничего на вкус.
– В следующий раз, когда увижу Редмонда, непременно расскажу ему об этом.
– Капусту поджаривают на кокосовом масле, встряхивая сковороду, ровно столько времени, чтобы она была готова, но осталась хрустящей. Ну а потом только и надо, что слегка посыпать ее карри – и пальчики оближешь.
– Верю.
– Но если слишком долго кипятить, тогда, конечно, получается кошмар. Это относится ко всему семейству капустных. Брокколи, простая белокочанная, цветная. А запах, когда ее переваривают – о, просто мерзость! Я так понял, вы не поклонник семейства капустных?
– Такой запах стоит в дешевых многоквартирных домах, – ответил я. – Там всегда почему-то пахнет капустой и мышами. Если у бедности и есть запах, то, думаю, именно такой.
– И кто готовит капусту, нещадно переваривая ее при этом, чаще других?
– Беднота.
– Ирландская беднота, – поправил он. – И еще бедняки поляки. Нищие выходцы из Северной и Восточной Европы. Но времена меняются, и большинство из них вливается в средний класс. Так какой сейчас запах