чувствовала, как к ее горлу подступали истерические рыдания, еще немного – и она не выдержит и расплачется. Воспользовавшись минутой, когда Лабунова вышла из ее комнаты, молодая девушка быстро захлопнула свою дверь и закрыла ее на замок. Почти тотчас же за этой дверью раздались неровные шаги и хриплый голос Лабунова:
– Ирина, Иринушка, открой дверь! – упрашивал Егор Степанович. – Послезавтра едем… сговориться надо, по делу, значит. Открой дверь, Иринушка…
Но так как ответа не последовало, то Егор Степанович начал, в свою очередь, терять терпение и сердито возвысил голос. По счастью, однако, на шум и на крики Лабунова начала собираться перепуганная прислуга. Анна Никитична, которая уже успела тем временем немного успокоиться, поспешила благоразумно увести к себе расходившегося супруга. «О боже, скоро ли конец этой муке!» – думала Ирина, с ужасом прислушиваясь к удаляющимся шагам их по коридору.
Молодая девушка быстро задула лампу и, не раздеваясь, в изнеможении опустилась на кровать.
III
На другой день Ирина проснулась ранее обыкновенного. Она приподнялась на постели и по старой привычке начала тревожно прислушиваться, все ли спокойно в соседней комнате, где прежде спала больная Тулыпина; но вспомнив, что в этой комнате никого больше не было, она снова тихонько опустилась на подушку и несколько минут пролежала неподвижно, совершенно подавленная сознанием своего полного одиночества.
В целом широком мире теперь у нее больше никого не было, кто бы хоть немного заботился о ней. Совсем, совсем одна! Никогда еще Ирина не ощущала этого так сильно и так болезненно, как в настоящую минуту. Но горевать было не время! Жизнь предъявляла молодой девушке свои серьезные требования. Приходилось так или иначе решать свою участь, и притом решать немедленно, не откладывая.
Лабуновы говорили вчера об их отъезде в имение. Но с этим Ирина уже окончательно покончила: она ни за что на свете не последует за ними! Однако куда же идти в таком случае, к кому обратиться за помощью, где и какую искать работу?!
Вот вопросы, которые уже много раз задавала себе за последнее время Ирина и которые и теперь всецело занимали ее в то время, как она медленно одевалась и расчесывала перед зеркалом густые волнистые волосы.
– Иринушка, отвори, родименькая, это я, не бойся! – неожиданно послышался за дверью осторожный голос Феши.
Ирина неохотно отворила дверь и впустила горничную; ей совсем не до разговоров было.
– Что те-то, спят еще? – тихонько спросила она, указывая на парадные комнаты, где временно поместились Лабуновы.
– Спят, спят, матушка, где им, поди, не скоро еще проснутся после вчерашнего-то! – усмехнулась презрительно Феша. – Я вот нарочно и пришла к тебе пораньше поговорить по делу, родненькая!..
Феша казалась смущенной.
– По делу? По какому делу? – рассеянно спросила Ирина, занятая своими собственными мыслями и не обращая на нее внимания. Молодая девушка стояла в эту минуту