само собой разумеющемся, сказал:
– Ворон, я хочу посадить Козодоева-младшего.
– За что? – нисколько не удивившись, спросил гость. – За то, что с нами невежливо разговаривал, ядовитым перегаром на нас дышал? Ты, Игорь, не забывай, что уголовное дело по Козодоеву у меня в производстве было…
– Погоди! – перебил хозяин. – Виктор, ты согласен, что Козодоев – сволочь и преступник, чудом избежавший ответственности за убийство? Он после освобождения за ум не взялся. Он как презирал нас, так и презирает. Я хочу…
– Теперь ты погоди! – остановил Ефремова гость. – Ты красиво начал: монархисты, справедливость, преступник, избежавший возмездия. Только все это – не для меня. Я реалист. С юридической точки зрения Козодоев – не преступник. Срок давности привлечения его к уголовной ответственности прошел, значит, он перед законом чист. Эта тема закрыта. Но если тебе спать не дают попранные идеалы справедливости и добра, то возьми пистолет, приди поздним вечером к Козодоеву домой и перестреляй его и всю его охрану. Если подойдешь к делу с умом, то процентов пятьдесят, что тебя не разоблачат. Сам же сказал, что Козодоев – сволочь и ублюдок, а значит, и с раскрытием его убийства лоб расшибать никто не будет, все на разборки между конкурентами спишут.
Ефремов молча встал, вышел из кухни в комнату. Он предвидел такое развитие событий и подготовился к их продолжению.
– Посмотри, как она тебе? – Игорь положил перед гостем фотографию девушки в школьной форме.
– Ничего чувиха, – осторожно оценил гость. – Симпатичная.
– Десять лет назад, – начал издалека Ефремов, – эта девушка была моим агентом. Ее зовут Наташа Голубева. В декабре 1982 года она училась в десятом классе.
– Как ты ее смог завербовать? – удивился Воронов. – Несовершеннолетних же нельзя на связь ставить?
– Вербовка была неформальной, агентурное дело я не заводил, но Наташа добросовестно работала на меня. Со временем наши отношения переросли из деловых в личные, и я стал подумывать: а не жениться ли на ней? Как раз в это время, десять лет назад, вот эта квартира, где мы сейчас сидим, стала моей, но в ней ничего не было: ни мебели, ни вещей. Я занял денег, начал обставлять новое жилище. Когда квартира была готова к визиту Голубевой, она попалась мне с другим парнем, и наши отношения на том закончились.
– Грустная история, только при чем здесь Козодоев?
– Сергей Козодоев сидел за одной партой с Голубевой, и она убедила меня, что он не способен на убийство. Это раз. А теперь два: если бы Козодоев не убил любовника своей матери, то у меня было бы больше времени на девушку, и я бы обставил квартиру не в конце декабря, а гораздо раньше. Тогда, десять лет назад, я день и ночь пахал на раскрытии убийства Бурлакова, и с Голубевой мог встречаться от случая к случаю. Как ты думаешь, это веские основания, чтобы я навсегда возненавидел этого подонка?
– Игорь, так ты себя просто образцово вел в его кабинете! Подумать только, он тебе свадьбу расстроил, а ты ему даже в морду не дал.
Ефремов