пока что не одному живущему человеку или жившему доселе. Ни одному философу или учёному не удалось, до сей поры выявить источник данного чувства. Как, когда и при каких обстоятельствах оно возникает, способны ли мы возрождать в себе или предотвращать зарождение этого плода эдемского сада.
Не исполнивши мне и четырнадцати лет, я очутился в здешнем детском доме близ Монепелье. Зажатого в личные самим возведённые силки, выкроенные из безголосого прошлого, что не покидало меня ни на минуту, я с ненарушимой сосредоточенностью взгляда окидывал вниманьем царствие ребяческой обездоленности, в каковом мне привелось находиться до наступления моего совершеннолетия. Столь изрядные богом запущенные места, склоняли меня в постепенность погружения в бушующую волну отживших воспоминаний о моих родителях.
Жизнь была ко мне в достаточной мере снисходительна, а воспитатели, окружавшие меня до восемнадцати лет, относились ко мне в полной мере благосклонно.
Мои серые глаза потаённо выражали холодность опустошенного взгляда. Посему у зрячего вольнодумца складывалось по необъяснимой мне причине впечатление, что этим веждам неподвластно ни одно чувство присущее homo sapiens[9]. Но они мои тайные злостные обозреватели не ведали, что я следую индейской мудрости из Учения Толтеков «В душе не будет радуги, если в глазах не было слёз».
Улыбка в омуте глаз моих присущая далеко не каждому человеку была подобна искрящейся чистоте выгравированного ювелиром драгоценного камня. Увы, не каждому из нас подвластно улыбаться силой проникновенного взгляда, да и к глубокому сожалению не все обладают способностью улыбаться глазами, и даже самому тщедушному человеку может пригрезиться, что таковые люди отмечены судьбой либо наделены особой любовью создателя. «Улыбка доходит в любую даль» как писал один из столпов ирландской литературы.[10]
Все мы зависимы от своей судьбы, но как? Вот в чём вопрос, Гамлет.
Я ждал от данного приюта бездомных созданий чего-то большего… Правды, ведь только правда – освобождает. Она располагает неимоверным значением и смыслом, только лишь, если ты подлинно встречаешь её с горьким привкусом истины. Правда воистину может вселить в тебя безграничную прорву желания жить и вышагивать вперёд наперекор всему, что следует у тебя на пути. Как бы я ни силился и сколько бы я не прилагал усилий стереть с лица земли своё сжигающее изнутри меня прошлое, оно вновь и вновь кровоточит во мне неисцелимой раной своего бездушного поступка.
Бесплодные сожаления, которыми мы обесточиваем своё сознание, никогда не ввергнут нас к цветению жизни. Настрадавшись вдоволь незапамятными грехами, что оставляют длинные тени, мы разучились сметать грусть, пропитавшуюся на стенках нашего снесённого прошлого. Так или иначе, все мы стечением времени обнаруживаем для себя родник, утоляющий нашу жажду всепрощеньем к содеянным нами ошибкам. Небось, кому-то он может мерещиться