понимать, зачем надо жить. Лучше бы молчала. Если однажды вдруг окажется, что он исцелился от ставшего привычным ощущения, будто смотришь на мир со стороны, а не живёшь в нём, то возникшую пустоту тут же заполнит ненависть. Ненависть и страх…
– А глазоньки-то у тебя разгорелись. – Отец Фрол, казалось, был разочарован – в голосе прозвучала едва заметная тень досады.
И как это определил, что там у кого разгорелось? Онисим вдруг сообразил, что он ни в первую встречу с настоятелем, ни сейчас не сказал ни слова, а чувство было такое, будто старик знает о нём всё или даже несколько больше.
– … твоя же гордыня тебя и мучает…
Гордыня? Ну это уж слишком! Если человек хочет только одного – чтобы от него все отвязались – это гордыня? Всё-таки лучше отсюда уйти, и чем быстрее, тем лучше.
– …и в том она, что тоску свою превозносишь выше всех прочих скорбей, которыми мир полон, и выше благодати…
Нет никакой тоски! Просто разменял жизнь – получи сдачу.
– …и всяк гордыню свою по-своему нянчит. Вон ромеи взялись лета считать от основания града своего, как будто Начала Времён не было…
Ну и что?
– Ладно… Не о том я с тобой говорить хотел. – И снова показалось, что настоятель не то чтобы прочёл мысли, но точно знал, каков был бы ответ, если бы был произнесён вслух. – Хоть и влез ты сюда без спросу, но кто знает, может, сам Господь надоумил тебя мимо храма не пройти.
А действительно – зачем было на стенку лезть? А так – просто шёл, увидел, не пожелал пройти мимо. Есть такая работа – искать во всём высший смысл. Кесарю – кесарево, а хезарю – хезарево…
– …и перестань болтать сам с собой – нездорово это.
А похоже, этот поп и вправду мысли читает… Только лучше бы он этого не делал – к чему лезть в чужой котёл, когда бес под ним уже угли раздувает. Это уж точно нездорово. Вот если бы точно знать, что там, после жизни, и в самом деле тот самый покой, которым обернулся однажды солнечный зайчик на потолке, то ради этого можно ещё разок в атаку сходить. Но так, чтобы уж наверняка – в последнюю…
– Искали тебя по всему городу, только вчера унялись. И городовые весь берег от Фарха до Евпатии прочесали, и сыскари к пляжным бездельникам приставали – фотографию твою показывали. По-хорошему, надо было бы выяснить, что ты за птица…
Самому бы знать… И с чего вдруг такая забота? Отправить за ворота ко всеобщему удовольствию – вот и всем хлопотам конец. Значит, и у этих есть какой-то интерес к отставному поручику, который и себе самому не очень-то нужен.
– На днях, если пожелаешь, отправим тебя в Беловодскую обитель. И никто тебя там искать не будет, и места посетишь чудодейственные. И вернётся к тебе былая крепость духа.
Как же, вернётся… И зачем она нужна – былая? Но всё равно хотелось верить, что так оно и будет. Будет… Будет… Самое время вздремнуть. Пока есть возможность спать и не видеть навязчивых кошмаров – надо пользоваться, тем более если завтра в поход.