как… – Бернарделли неуютно поежился. – Что ж теперь делать? Как говорится, после драки кулаками не машут. Давайте лучше направим наши усилия в конструктивное русло. Могу я вам чем-то помочь?
– Можете, – согласилась Анна. – Если вспомните обстоятельства и детали убийства Паниной.
– Я понимаю и должен заметить, у меня хорошая память.
Анна раскрыла папку, достала из нее фотографию ножа и положила на стол:
– Откуда он взялся?
– Найден в комнате и определен как орудие преступления.
Она уточнила вопрос:
– Убийца принес его с собой или взял с кухни Паниной?
Прищурившись, Иван Ильич поинтересовался:
– Простите, как вас по имени-отчеству?
– Анна Сергеевна.
– Видите ли, Анна Сергеевна, таких подробностей я не помню. Но по фотографии могу определить: это определенно филейный нож.
– Филейный? Что это значит?
– Для убийства он малопригоден, слишком гибкий и длинный клинок. Если бы это оказался обвалочный нож для мяса, было бы удобнее наносить удары. Вы, наверное, читали в заключении судмедэксперта, что первые удары убийца нанес Паниной в грудь, но они были не смертельными. И только потом он перерезал ей горло.
– И чем же филейный нож отличается от обвалочного? – полюбопытствовала Анна.
Бернарделли провел пальцем по фотографии:
– У обвалочного ножа клинок короче и толще, а на режущей кромке у рукояти имеется ярко выраженный «усик».
– Что-то вроде выступа?
– Ну да. Таким ножом сложно пораниться, «усик» работает как упор для ладони. А вот филейным ножом пораниться очень просто, рука может соскользнуть с рукояти. В таком случае порез неизбежен. Тем более что филейный нож затачивают лучше, чем любые другие.
– Меня интересует только одно. Что это значит в нашем конкретном случае? – уточнила Анна.
– Маленький экскурс: в домашнем обиходе чаще всего встречаются универсальные ножи. Уверен, что такие присутствуют в вашем доме. А вот филейный нож, как и обвалочный, – орудия профессионалов.
– Где их используют?
– На бойнях, мясокомбинатах или в деревенских домах, где после убоя вырезают филе. Возможно, в столовых или ресторанах, куда привозят неразделанные туши.
– Надеюсь, в свое время вы посвятили в эти тонкости следователя?
– Тогда я не обладал подобными знаниями.
Анна взяла паузу, а потом спросила:
– Что с кровью? В деле нет заключения об анализе крови, взятой с ножа.
– Его делали, я это помню, – уверенно сказал Бернарделли.
– Заключение дактилоскопической экспертизы рукояти тоже отсутствует.
– Рукоять ножа была чистой. Прежде чем бросить нож, убийца, вероятно, протер его собственной одеждой. Обычно делают так.
– Хотелось бы прояснить один очень важный момент. Обычно при этом виде убийства и таком количестве крови остаются следы от обуви. Но я не нашла ни упоминаний, ни фотографий.
– Все было затерто половичком. В комнате,