местонахождение Высоцкой не установлено. Может, умерла, может, эмигрировала, а может, сменила фамилию…
– Чтоб вы знали, мы здесь не на кофейной гуще гадаем, – оборвала ее Анна.
– Я сделала запрос, но это же будет долго…
– Можете идти, – сказала Стерхова, но вдруг передумала: – А впрочем, нет, задержитесь.
– Слушаюсь. – В голосе младшего лейтенанта прозвучали слезы.
– Не надо обижаться. Мне очень нужна ваша помощь. Понимаете?
– Понимаю. – Краюшкина шмыгнула носом. – Еще что-нибудь?
– Прошу организовать для меня доступ в склад вещественных доказательств в вечернее время.
– Какую причину указать в рапорте? – спросила Краюшкина.
– Поиск утерянных вещественных доказательств по делу об убийстве гражданки Паниной. Думаю, Стратонов его подпишет.
– Сегодня же все сделаю.
– Теперь идите.
Едва дождавшись ухода младшего лейтенанта, Павел тяжело обронил:
– Зачем же вы так с ней, Анна Сергеевна?
– Как? – Анна перевела на него взгляд.
– Жестко.
– Давай договоримся, Платонов. Если девушка нравится – пригласи ее в кино после работы. А в рабочее время мы ловим преступников.
Она взяла со стола листок, сняла трубку с телефонного аппарата и набрала номер.
Дождавшись ответа, Анна заговорила:
– Мне нужен Николай Иванович Гуляев.
– Да, это я, – ответил негромкий голос.
– Здравствуйте, моя фамилия Стерхова, я – следователь. Нам нужно поговорить.
Гуляев настороженно обронил:
– О чем?..
– Об убийстве Паниной. Помните такую?
– Я все уже рассказал. Больше сказать нечего.
– Было бы хорошо, если бы вы приехали ко мне в следственное управление и все повторили. Что скажете, если я закажу для вас пропуск на завтра?
– Ну уж нет! Я тридцать лет в областной центр ни ногой. И век бы мне его не видать!
– Тогда давайте по телефону.
– Нам не о чем говорить. Прощайте.
Услышав гудки отбоя, Анна положила трубку.
– Не стал говорить? – догадался Платонов.
Она подтвердила:
– Не стал.
– Хотите, съезжу к этому дегенерату и поговорю с ним по-мужски?
– Спасибо. Только это вряд ли поможет. Нам нечего ему предъявить. – Анна потянулась к сумочке, достала помаду и, не глядя в зеркало, подкрасила губы. – В два часа меня ждет Колодяжная.
– Где?
– В своем доме.
– Насколько понял, там убили ее мать. Я бы на ее месте переехал.
– Я тоже удивилась, – заметила Анна. – Однако это для нас весьма кстати. Поговорю и заодно осмотрюсь на месте.
За тридцать прошедших лет дом Паниной почти не изменился. Он был таким же, каким его увидела Анна на фотографиях Бернарделли: большой, двухэтажный, с белыми стенами. Сменились только окна и дверь. Теперь входная дверь была металлической, а окна – из пластика.
Анна поднялась на крыльцо, нажала кнопку звонка и вдруг ощутила страх,