просыпается неожиданно и болезненно. За ее спиной кто-то был, согревал кто-то, целовал. А сейчас – пусто, только сквозняк лижет затылок. Проморгавшись, Оля вдруг вспоминает о Стасе. И приснится же такое. Больше года ведь не виделись, а как живой. Бормотал что-то виновато, прятал глаза под отросшей челкой, все время норовил ее коснуться. Оля поспешно одергивает улыбку с губ, трет ледяными ладонями горячие щеки. Почему теперь, когда все стало так хорошо, что поверить трудно, воспоминания о Стасе настойчиво лезут в голову?
Обернувшись к окну, Оля вскрикивает. Стас встречает ее пробуждение восторженным криком:
– Солнце! А помнишь, у тебя были крылья?! Он сказал, что у тебя были крылья! – глаза его блестят лихорадочно, безумно, улыбка, как у дурацкой клоунской маски, разрезает лицо.
Отползая чуть дальше, Оля встает с кровати, пятится к стене. Натыкается на книжную полку. Стоит, притянув к туловищу локти и сжав кулаки. Стас с озлобленным разочарованием вскрикивает:
– Куда ты их дела?! Где они?!
Подскакивает к Оле, грубо стиснув запястье, вертит ее вокруг себя. В Олиной голове фальшиво гремит духовым оркестром одна из любимых песен: «Где твои крылья, которые нравились мне…»
Стас ощеривается, проводит ладонью по волосам. Оставив испуганную Олю у книжного шкафа, он спешит в ванную и надевает свои еще чуть влажноватые вещи, брезгливо сбрасывая Сашины.
– Ты готова? – резко спрашивает он.
– Стас, – Оля пятится к коридору, дрожит. – Стас, перестань, ты меня пугаешь.
– Олюш, ты что?! Ты что, милая моя, любимая?! – Стас падает перед Олей на колени и ползет ближе. – Мы ведь вместе, да?! Ты же помнишь, что мы вместе?! Ты почему еще не готова, а?! Нам ведь пора уже. Нам пора!
Стас впивается в Олины плечи цепкими, длинными музыкальными пальцами, давит так, что слышится хруст.
– Перестань, пожалуйста, – Оля плачет от страха и обиды. – Стас, перестань. Хочешь, я дам тебе денег? Тебе хватит на несколько раз. Хочешь денег?
– Какие деньги, солнце мое! – Стас вскакивает, хватает ладонями Олино лицо и прижимается лбом к ее лбу. – Не будет следующего раза, ничего не будет. Любимая моя, Олюша! Мы готовы теперь. У меня почти отросли крылья, где твои?! Где они?! Мы всех спасем, родная моя! Всех спасем! Одна против многих, не так уж и много, да?!
Стас хватает брыкающуюся Олю на руки и встает на подоконник. Оля плачет навзрыд, ее тело медленно обмякает. Стас покрывает ее лицо поцелуями.
– Пора, солнце мое, пора.
Он делает шаг с подоконника. Оля едва успевает вскрикнуть.
Стас истошно кричит. Оля стоит над ним и поливает его лицо холодной водой из стеклянного кувшина. Стас изгибается, на шее вздуваются вены, он переживает приступ страшной боли. Наконец, когда вода заполняет нос, Стас кашляет и открывает мутные, словно закрытые полупрозрачными шторками, глаза.
– Уходи! – Оля кидает в Стаса его вещами и сталкивает с кровати. – Уходи!
Стас надевает джинсы, водолазку и толстовку, быстро скинув шорты