чувствовала, что мы с Чату ушли от остальных слишком далеко. Пока я больше нуждалась в объединении с группой, а не в её расщеплении.
Лес становился плотнее, тонкие стволы сосен выстраивались вдоль тропы в ровные ряды. Сквозь нас проплывали дымчатые облака, а температура воздуха упала на несколько градусов. Облака мешали разглядеть, что же там, впереди, к чему мы всё это время поднимались. Мы в прямом смысле слова погружались в непроницаемое облако. Я не видела собственные ноги и руки. Наклоняла голову вниз, смотрела вверх или перед собой, но натыкалась на тёмно-серую мглу. Скрипели взъерошенные вороны. Угольными пятнами они пролетали у нас над головами и скрывались в тумане. От сосен веяло сыростью. Паломники и туристы исчезали в облаке прежде, чем успевали обогнать меня.
Мы вышли на опушку леса. Резкие порывы ветра заставили облако исчезнуть, и взору открылись цветущие сочной зеленью холмы со множеством протоптанных ногами и копытами лошадей дорог. Я не успела толком ничего разглядеть. Ветер привёл с собой ещё одно облако, и нас окружила свинцовая пелена загадочности.
Чату что-то спросил меня, и, прежде чем понять услышанное, я ответила «да». Что «да» я узнала, когда он полез в рюкзак и достал флисовую кофту. До сознания дошло, что меня спросили: «Холодно?». Поскольку я и вправду замёрзла, то правильно сделала, что согласилась. Пока я надевала кофту, нас догнала наша группа.
Облако растаяло на ветру, открывая холмистую местность и вереницу людей, поднимающихся вверх по ветвистым тропинкам. Жёлтые плащевые палатки, горящие робким огнём костры, одетые в свитера и куртки туристы, привязанные к вбитым в землю кольям лошади с поклажей на спинах, – мы попали на перевал.
Чату понёсся вперёд, как только я взяла его за руку. Юбка на удивление не мешала быстро переставлять ноги, прыгать по кочкам и переступать через овраги, встречающиеся на пути.
Пронизывающий ветер вместе с облаками отгонял тепло, и я ёжилась под холодными порывами. Утыкалась себе под ноги, но во время непродолжительных остановок после преодоления очередного холма могла осознанно пропускать через себя облака, смотреть на других людей и пологие склоны изумрудных холмов. Ползущие по земле облака погружали нас в молочную мглу, рассеивались и исчезали в воздухе.
Ступив с травы на взъерошенную подошвами многочисленной обуви землю, я увидела, как в растворяющемся облаке проявляются черты каменной арки, врастающей в гору узкой дугой. Одни люди обходили её, другие проходили прямо под ней. Она олицетворяла нечто собирательное и независимое, как портал в другой мир.
До ушей донёсся звон колокола, самодостаточный и напоминающий только себя самого, не вызывающий никаких ассоциаций. Под ногами скользила плитка, по которой совсем скоро пришлось идти босиком – мы ступили на святую землю. Её холод обжигал стопы.
Я искала наиболее ровные участки земли без камней и сломанных веток деревьев. Когда чувствовала под стопами что-то лишнее, у меня случались серьёзные