И так получилось, что этот слух стал основой для снежка, который вырастет до снежного кома. Это было только началом.
Поменяйте кассету, чтобы узнать больше.
Я дошел до магнитофона, чтобы нажать на «Стоп».
И, Джастин, лапочка, не уходи. Ты не поверишь, но твое имя всплывет еще раз.
Я потянулся к кнопке, слушая мягкий шум из динамиков и слабое попискивание валиков, крутящих пленку, ожидая, что ее голос вернется. Но этого не произошло. Конец истории.
Вот я и у Тони. Его «Мустанг» припаркован на тротуаре около дома. Капот открыт, а они с отцом склонились над двигателем. Тони держит маленький фонарик, а отец что-то подтягивает гаечным ключом.
– Что-то сломалось? – спрашиваю я. – Или просто развлекаетесь, осматривая свою лошадку?
Тони оборачивается, видит меня и роняет фонарик:
– Черт!
Его отец выпрямляется, вытирает масляные руки об испачканную футболку.
– Шутишь? Для нас это всегда развлечение. – Он смотрит на Тони и подмигивает. – А если происходит что-то серьезное, то это развлечение вдвойне.
Нахмурившись, Тони лезет за фонариком.
– Пап, помнишь Клэя?
– Конечно, – отвечает отец. – Рад видеть тебя снова.
Он не спешит пожать мне руку, а я, глядя на масло на его ладонях, тоже не протягиваю ему свою.
– Ты как-то ужинал у нас, – говорит отец Тони. – Еще постоянно говорил «пожалуйста» и «спасибо».
Я улыбаюсь.
– После того как ты ушел, жена целую неделю твердила нам с сыном, что нужно быть более вежливыми.
Ну, что я говорил, все взрослые меня любят.
– Угу, это он, – говорит Тони. Он вытирает руки тряпочкой. – Так что случилось, Клэй?
Повторяю про себя его слова. Что случилось?
Ах да, если уж ты спросил, сегодня по почте я получил коробку с кассетами от девочки, которая совершила самоубийство. Вероятно, я должен их послушать, поэтому мне хотелось бы одолжить у тебя плеер.
– Ничего особенного.
Его отец спрашивает, не мог бы я сесть в машину и завести ее, пока они будут смотреть, как работает двигатель.
– Ключи в стартере.
Бросаю рюкзак на пассажирское сиденье и залезаю на место водителя.
Тони стоит рядом, наблюдая за мной. Когда наши взгляды пересекаются, он как-то странно смотрит на меня. Он что, знает?
– Тони, – обращается к нему отец. – Посвети сюда.
Тони прекращает таращиться на меня и наклоняется к двигателю. Но я вижу, что он постоянно косится в мою сторону.
Что, если он тоже упомянут в записях? Вдруг он идет в списке Ханны прямо передо мной? Может, это он отправил мне посылку?
О боже, я теряю самообладание. Может быть, он вообще ничего не знает. Скорее всего, я просто выгляжу виноватым или что-то типа того, поэтому он так на меня и смотрит.
Рядом со мной, за пассажирским сиденьем, на полу валяется плеер. Вокруг него аккуратно обмотаны провода от наушников. Что же придумать? Как объяснить, зачем он мог мне понадобиться?
– Тони,