бризом, как бальные платья.
– Это ты, Чичи? – спросил знакомый голос у них за спиной.
– Рита! Ты-то что здесь делаешь?
– У меня свидание с парнем. Он такой симпатяга! – Рита Мильницки, лучшая подруга Чичи с фабрики, показала на свой столик: – Один из братьев Озелла, ты их знаешь. Хорошая семья. Из прихода Святого Доминика.
– Ага, вижу. Тебе достался тот, который красавчик.
– Знаю. Дэвид. Но он – не тот, который богач. Его заграбастала Линн Энн Миничилло. А почему ты сидишь прямо у сцены? Собираешься выступать? – Рита поправила свою кокетливую шляпку без полей и пригладила оборки на кисейной юбке с вышивкой в горошек.
– Нет, мы пришли послушать музыкантов.
– Говорят, они отличные, – сказала Рита.
– Пойдем попудрим носик? – спросила Чичи, беря Риту под руку. – Тебе это просто необходимо.
– С моим носом все в порядке! – воспротивилась Рита.
– Ну а мой лоснится, как жареный перец. Мне нужна компания, – заявила Чичи. Они протиснулись сквозь толпу и вышли в фойе. Чичи задумчиво измерила взглядом коридор. – Вообще-то я хочу поздороваться с мистером Роккаразо, – призналась она.
– А ты разве с ним знакома? – удивилась Рита.
Чичи не ответила. Рита последовала за ней по коридору до самой кухни.
– Кухня – центр всего, – прошептала Чичи. – Отсюда даже на сцену можно попасть.
– А ты откуда знаешь?
– Мария Барраччини работает здесь официанткой, она мне кое-что рассказала.
– То есть ты уже все тут разнюхала? – округлила глаза Рита.
– Ага, никогда не пропускаю фильмов с Мирной Лой[16], – ухмыльнулась Чичи.
Рита пошла за Чичи через раскаленную гостиничную кухню. Это был настоящий конвейер, только очень беспорядочный, исполнявший своеобразную симфонию из лязга, треска, шипения и выкриков; шеренга поваров переворачивала стейки на гриле, подбрасывала креветки на сковородах среди вспышек пламени и выуживала сеточки с моллюсками из пышущих паром алюминиевых кастрюль, в то время как официанты составляли на подносы белые тарелки с готовыми блюдами. Занятые грязной посудой поварята были так загружены работой, что едва обратили внимание на Чичи и Риту, пробиравшихся мимо раковины.
– Надеюсь, от меня теперь не несет жиром из фритюрниц, – заволновалась Рита, обмахивая свои рукава. – Я надушилась «Убиганом». А вдруг этот чад его заглушит?
– Все в порядке, мы ведь там не задерживались, – успокоила ее Чичи.
Они шли по длинному коридору, одна стена которого была увешана афишами прошлых танцевальных вечеров, а другая являла собой вереницу закрытых дверей. Чичи трогала каждую дверь, проходя мимо, будто пытаясь угадать, кто стоит за ней. Из дальнего конца коридора доносились звуки настраиваемых инструментов, на последней двери висела написанная от руки табличка «ОРКЕСТР». Чичи наклонилась поближе к замочной скважине, прислушиваясь к гаммам и трелям духовых, заглушавшим разговоры