поворачивая ручки настройки, – тут делал басы поглубже, там модулировал верхние частоты.
Вдобавок к пульту Мариано оснастил гараж звукоизолированной кабиной для записи. Эта несложная конструкция – комнатка с фанерными стенами, обитой войлоком дверью и большим стеклянным окном – занимала добрую половину гаража.
Окно выходило на пульт, где Мариано установил двухкатушечную систему звукозаписи. В кабине стояло пианино, с потолка свисал микрофон с выдвижной подставкой, и оставалось еще немного места для небольшого аккомпанирующего джазового ансамбля.
Сестры Донателли предпочитали записывать свои песни осенью, поскольку весной и летом в кабине звукозаписи становилось невыносимо жарко, а зимой – слишком холодно. Но на этот раз Чичи было все равно, какое нынче время года, – здесь был Саверио, профессиональный певец, и нечасто случалось, чтобы солист гастролирующего оркестра согласился посетить «Студию Д», да еще и поучаствовал в записи песни незнакомого автора по имени «Ч. Ч. Донателли».
Саверио повернулся к Мариано:
– И вы записали это здесь? Вокал, инструментальное сопровождение, регулирование уровней, сведение – все?
– Да, прямо здесь, – заверил его Мариано. – Я записываю звук на ленту, потом отвожу в Ньюарк, в «Магеннис», и они нарезают нам пластинку.
– Масштабно! – Похоже, Саверио был по-настоящему впечатлен.
– Да нынче у всех в гаражах студии звукозаписи, – сказал Мариано.
– Не такие, как твоя, папа, – возразила Чичи.
– Просто у меня неплохие микрофоны, и еще я придумал, как звукоизолировать кабину.
– А как вам это удалось? – поинтересовался Саверио.
– Мне пришло в голову подметать пол на блузочной фабрике – около конвейера и в раскройном цехе, после работы там валяются никому не нужные лоскутки и остатки ниток. Так вот, оказалось, что каждый вечер набиралось довольно много этого добра. Я всё подбирал, относил домой, а Изотта набивала этими отходами полотняные мешочки, она их скроила из старых торб для муки. Потом я заполнил мешочками пространство между внутренней и внешней стеной, дюймов на шесть. Это сработало.
– Хочешь, запишем что-нибудь? Так, для смеха? – спросила Чичи у Саверио. – Что-нибудь симпатичное, где ты сможешь солировать?
– У меня нет с собой нот.
– Ноты не понадобятся.
– Ты предлагаешь мне спеть a cappella?
– Нет, я могу аккомпанировать тебе на пианино. Я написала одну песню…
– Ну все, начинается, – тихо сказала Люсиль на ухо Барбаре. – Он попался в ее сети.
– Ты ведь умеешь читать ноты? – уточнила Чичи.
– Ага.
– Тогда давай попробуем. – Чичи протянула Саверио ноты, аккуратно записанные от руки. – Будет весело, вот увидишь.
Она втянула Саверио в кабину вслед за собой, закрыла дверь и уселась за пианино.
– А ты умеешь играть?
– Ну, я сюда уселась, не потому что хорошо смотрюсь на этом табурете.
– Но