прошептала я.
– Ничего.
– Ты пришел из леса?
– Ага. А что?
– Ну, для начала, ты нарушил границы. Это частная собственность. Ты не должен здесь находиться.
По телевизору всегда так говорят, и там это звучит разумно.
Мальчик нахмурился.
– Ты только что сказала мне не уходить.
– Потому что мне было интересно, какого черта ты тут делаешь. Уже поздно.
– Я просто… гулял.
– А где ты живешь?
– Нигде. Не знаю. Нас кто-нибудь услышит.
– Не-а. Соседи довольно далеко. – Я снова облизнула брекеты. – Но шептаться отстойно. Я сейчас спущусь.
– Зачем?
– Чтоб удобнее было разговаривать, – ответила я и подумала, не мои ли тринадцать лет волшебным образом уменьшили застенчивость.
Или, возможно, все дело в мальчике.
– Ты меня не знаешь, – возразил он. – Я могу быть опасен.
– А ты опасен?
Он на секунду задумался.
– Может быть.
Я поджала губы.
– Ты причинишь мне вред, если я спущусь?
– Нет, – раздраженно огрызнулся он. – Но ты не должна рисковать.
– Оставайся на месте.
Я была в пижамных штанах и бесформенной толстовке с логотипом Калифорнийского университета. Схватила конверсы из шкафа в моей суперопрятной комнате и надела поверх носков.
Я снова высунула голову в окно. Мальчик все еще был там.
– Сейчас спущусь.
Так сказала, словно регулярно лазила по шпалерам. Я не из тех детей, которые по ночам сбегают из дома, но этим вечером я не переставала себе удивляться. Заправив за уши черного цвета волосы, я забралась на стол, а затем выставила одну ногу на карниз.
– Не надо, – раздалось снизу. – Ты сейчас упадешь.
– Не упаду, – упрямо возразила я, осторожно схватившись руками за подоконник и поставив правую ногу на перекладину решетки.
– Откуда ты знаешь, что она выдержит? – спросил мальчик.
Я понятия не имела, выдержит ли она, но уже миновала безопасный подоконник и спускалась по тонким деревянным скрещивающимся перекладинам. Отмахнулась от веток и медленно продвигалась вниз, осторожно нащупывая каждую точку опоры. Затем спрыгнула на землю и отряхнула руки.
– Видишь? Крепче, чем кажется, – заявила я.
Мальчик нахмурился.
– Ты могла пострадать.
– А почему тебя это волнует?
– Я… я не знаю. Просто сказал.
Он откинул с глаз прядь волос и засунул руки в карманы куртки. У него были красивые глаза – голубые, как топаз. Вблизи я разглядела дырки на его джинсах, и они явно были не данью моде. Куртка на локтях потерлась, ботинки сносились, а рваные шнурки были завязаны узлами. С его плеч свисал потрепанный старый синий рюкзак.
Но мальчик выглядел даже симпатичнее, чем показалось издалека, хотя и совершенно отличался от Ривера. Черты лица казались мягче. Но все равно мужественные. Фантазия подсказывала, что он вырастет очень красивым. У него