что ты тут делаешь?
– Я уже говорил. Гуляю.
– Ночью по темному лесу? Ты живешь поблизости? Я никогда тебя раньше не видела.
– Мы только что переехали. Я и мама.
– Круто. Значит, мы соседи.
Миллер дернул подбородком в сторону моего дома.
– Мой дом совсем не похож на твой.
В его голосе сквозила такая горечь, что я практически ощущала ее вкус.
– А твоя мама не будет волноваться, что ты здесь?
– Она на работе.
– Ох.
Среди моих соседей никто не работал по ночам, если только они не были программистами, как мой отец. Он до глубокой ночи засиживался за компьютером, но сомневаюсь, что мама Миллера допоздна работала в «ИноДине» или в какой-нибудь другой крупной организации рядом с университетом.
Большинство детей таких родителей могли позволить себе новые шнурки.
Наступила тишина, Миллер ковырял носком ботинка землю, засунув руки в карманы куртки и опустив голову, словно выжидая, что произойдет дальше. Квакали лягушки, а за его спиной раздавалось дыхание леса.
– Значит, ты здесь новенький?
Он кивнул.
– Я учусь в школе «Костлайн Мидл».
– И я тоже.
– Круто. Может, у нас даже совпадут занятия.
Мы можем стать друзьями.
– Может быть. – Он взглянул на мой дом с тоскливым выражением лица.
– Почему ты все время пялишься на мой дом?
– Совсем не пялюсь. Просто он… большой.
– Все нормально. – Я прислонилась к стене, как до этого Миллер.
Он ухмыльнулся и сел рядом со мной.
– В нем что-то не так? Не хватает дворецкого?
– Ха-ха. Дом в полном порядке. Когда-то он был идеальным.
– А теперь нет?
– Последнее время мои родители несчастны.
– У кого ж иначе? – Миллер бросил в темноту камешек.
– Да, но я хочу сказать, что они очень несчастны. Стараются друг друга перекричать, кидаются вещами… Забудь. – У меня вспыхнули щеки. Зачем я это рассказала?
Но Миллер встревоженно округлил глаза.
– Они кидались в тебя?
– Нет, это было всего один раз, – быстро произнесла я. – Ну может, два. И все. Ничего страшного. – Я прокашлялась. – Все родители ссорятся, верно?
– Откуда мне знать. Мой отец умер несколько месяцев назад, – произнес он, отвернувшись. – Остались только мы с мамой.
– О боже, мне так жаль, – тихо проговорила я. – Это должно быть тяжело.
– Много ли ты знаешь, – огрызнулся Миллер с внезапным раздражением в голосе. – По крайней мере у тебя шикарный дом. А если родители начинают кричать, то ты наверняка можешь спрятаться в большой уютной комнате, вместо того чтобы…
– Вместо чего?
– Ничего.
Снова повисло молчание. В животе у Миллера заурчало, и он поспешно шаркнул ботинком, чтобы заглушить этот звук, а потом поднялся.
– Мне нужно идти.
Но я не хотела, чтобы он уходил.
– Сегодня мой день рождения, – сообщила я.
Миллер замер, а затем