традиция. И деньги с бала всегда идут на благотворительность. Они не пропадают впустую…
– Верно, – выплюнул Миллер. – Мистеру Ходжесу приходится каждый год устраивать распродажу выпечки, чтобы поддержать кафедру музыки и не лишиться работы. Но давайте мы все равно будем финансировать популярный конкурс, традиции ради.
Я остановилась и положила руку ему на плечо.
– Эй. Я знаю, как тебе все это не нравится, но…
– Но нравится тебе.
Я повела плечом.
– Меня номинировали, это полнейшее безумие…
– А-а. Теперь все понятно.
– Эй, так нечестно!
– Год назад тебя бы под дулом пистолета не заставили голосовать за всю эту хрень. Но, наверное, все меняется, когда ты среди них, да?
Я вздрогнула и скрестила руки на груди.
– Ты ведешь себя сейчас как настоящий придурок.
Он был раздражен и зол.
– Разве ты не сегодня начинаешь работать с Нэнси Уитмор?
– Да. И что?
– Разве это не в миллион раз важнее?
– Разумеется, так и есть. Но это… – я махнула рукой в сторону стола для голосования. – Весело же. Это старшая школа. И мне хочется получить такой опыт. Он мне нужен. Целыми днями я только и занята, что учебой и факультативами… и домашняя жизнь трещит по швам. А если Нэнси действительно смертельно больна, то я согласна на любое отвлечение от всего этого дерьма. Ладно?
– Ладно. Как хочешь.
Мы стояли, а между нами повисла ужасная, напряженная тишина, которая разбивала мне сердце. Мы такими не были. Красивое лицо Миллера отражало тяжелое напряжение, а в глазах появилось еще больше беспокойства.
– Я слышала о том, что вчера случилось с Фрэнки, – рискнула я.
– Не сомневаюсь в этом.
– Ты в порядке?
– Все хорошо. Завел нового друга.
– Этот новый парень, Ронан? У нас с ним общая история. В теории. Он не появился…
– Его отстранили, – произнес Миллер.
– Я слышала, он сломал Фрэнки нос.
– Ты все правильно слышала. Сам я в тот момент не был способен на такой подвиг.
Я сильнее сжала его руку.
– У тебя упали показатели? Снова? Может, тебе стоит поговорить со своим эндокринологом? Или дело в датчике? Может, он сломался?
– Нет.
– Что это значит?
Он мягко высвободил руку из моей хватки.
– Перестань беспокоиться обо мне, Ви. Пожалуйста. Просто… перестань.
– Не могу. И никогда не смогу. Ты мой лучший друг.
Прозвенел звонок, Миллер задумчиво посмотрел на меня и отвел взгляд.
– Мне пора в класс.
– Миллер, поговори со мной. Прошу тебя.
Он сдался и побежденно опустил плечи. Его глубокий голос еще больше охрип.
– У моей мамы появился новый любовник.
– Ох. – Мое сердце упало от скрытого в этих словах подтекста. – Он… плохой?
– Еще неизвестно насколько, но да. На днях к нам зашел Марко, полицейский. Чет повел себя как полный осел. Мне было жутко стыдно за него.