ними. Что-нибудь да должно быть! Андрей вдруг замер. Застежки! Три скафандра, стоявшие посередине, были застегнуты не на все замки. Оно и понятно: каждый раз снимая и надевая громоздкие устройства, санитары упростили процедуру. Кому охота каждый раз возиться с замками?
Андрей приблизился к последнему скафандру и внимательно осмотрел его, стараясь запомнить все мелочи. Шагнул в нишу, расположенную чуть ниже уровня пола, разомкнул вертикальный замок на груди и широко развёл края; затем потянулся назад рукой и аккуратно задвинул створку. Стало темно, лишь тонкая полоска света разрезала тьму, отчего мрак казался гуще. Нащупал жёсткие края и, медленно подняв левую ногу, стал просовывать её внутрь. Погрузив ногу до бедра, осторожно развернулся и сунул в скафандр вторую ногу. Он запыхался, пока проделывал столь мудрёную операцию, и решил немного отдышаться. В этот момент снаружи послышался беспорядочный топот, громкие голоса разорвали тишину – в бункер ворвались сразу несколько человек. Они голосили все разом, но Андрей безошибочно выделил в общем хоре голос доктора. Он верещал, в отличие от других, с обвинительным уклоном.
– Что значит – исчез? – гремел доктор. – Куда он мог исчезнуть? Вы соображаете, что говорите? Может, он по воздуху отсюда улетел? Или забрался в камеру и сам себя распылил на атомы? Вы понимаете, чем это может для вас кончиться?
– Мы сами не понимаем, как это получилось! Мы его привезли, положили сюда вот и пошли за следующим. Вы же сами велели зайти в девятнадцатую камеру. («Камеру»! – повторил про себя Андрей. Под эти крики он торопливо протискивался в скафандр).
– Не надо было оставлять его здесь одного! Вы должны были затащить его в установку и запереть на замок. Вы что, правил не знаете? А может, вы его сами отпустили? Сколько он вам заплатил?
Тут вообще такое началось, что Андрею стало противно. Санитары хныкающими голосами повторяли на все лады: как они привезли тело, да как потом отправились в девятнадцатую камеру, да как они соблюдают все предписания режима; они никогда бы не позволили себе ничего «такого», однажды их пытались подкупить родственники одного больного, но они сразу это дело пресекли, и доктор напрасно думает про них плохо, потому что они честные люди.
– Ладно-ладно, – остановил их доктор. – С вами ещё разберутся. Вы ведь знаете, что врать бесполезно, сами всё выложите!
Последовали очередные заверения в совершенной неподкупности, сопровождаемые шарканьем ног и каким-то странным шелестом, природу которого трудно было определить. Андрей, тем временем, успел полностью влезть в скафандр и уже просовывал голову в круглый колпак. Чем больше было крику снаружи, тем спокойнее он себя чувствовал. Нащупал замок на животе и потянул за собачку. Через минуту всё было кончено. Он стоял внутри скафандра, защищенный его панцирем от ставшего вдруг враждебным мира. Сквозь тонированное стекло колпака он мог видеть всё, что делается снаружи, звуковые мембраны обеспечивали акустическую связь.
Спор