законы человеческого сообщества, которых мы пока не знаем. Или, может, пропустили.
– Человеческого сообщества …того, что на Земле?
– Да, – Натаниэль смотрел вдаль, словно его кто-то ждал там, за этим серым туманом, окутавшем пространство вокруг.
– Тебя они волнуют? Даже больше, чем мы… чем наша сегодняшняя жизнь?
– Но это ведь часть и нашей жизни тоже? – ответил Нат. – И, похоже, уходили мы в Миры, пропустив какие-то из этих законов нашей Альма-матер, не совсем поняв их?
Александр вглядывался в сына, словно видел его впервые: эта его увлеченность и неподдельный интерес к окружающему его миру. А ведь раньше полагал, что сын еще подросток, которого интересуют лишь их «игрушки», – биообъекты-роботы, и уж никак не сложные и загадочные законы человеческой жизни.
Почему-то пришли на ум строки из одного старого поэта: «Он землю оставил, ушел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать…», – о парне, которому не сиделось дома. Подумал: «Ох уж эта молодежь. Но ведь и нас тоже когда-то манили дальние странствия и большие приключения».
– А при чем здесь три окна? – спросил у Натана.
– Понимаешь… Есть какая-то закономерность, системная связь. Три окна, горящих в доме ночью – предвещают будоражащие события в обществе. Но когда в доме ни одно окно не горит – значит, и в городе, и в обществе будет полный покой. Вот и гадаю: то ли эти три окна каким-то образом провоцируют беспокойства, или, наоборот, это очень сенситивные, чувствительные люди предчувствуют что-то. Какая здесь связь: прямая или обратная?
– Какая? Хочешь сказать, что эти люди каким-то образом создают или влияют на реальные события? – поинтересовался Александр.
– Или, наоборот, – предчувствуют их, – перебил его Натан.
Они замолчали.
– Когда я иду по улице, мне нравится заглядывать людям в окна… – продолжал Натаниэль. – В жизни людей Земли осталось так много загадок, – повторил он.
Александр хотел спросить его о чем-то. Но когда открыл глаза – Натана рядом не было.
Александр думал о том, что совсем не знает сына. Но сейчас было главное, что он жив, и что он где-то поблизости. Александр был в этом уверен. И поэтому заснул крепким сном праведника.
Ночной воздух был наполнен яркими тревожащими ароматами, будил фантазию и не давал заснуть. В открытую формочку вливался запах разогретых моторов, цветущих в поле за домами плантаций душистого горошка, и других растений. Кровать Лю стояла у самого окна. Людмилке приснились родные края, поля и леса вблизи родного села. А потом воспоминания почему-то забросили её совсем в другое место. Она – в большом прокопченном городе, стоит, словно на цирковой арене, а вокруг с оглушительным ревом проносятся мотоциклы. Байкеры, кружа вокруг нее, разглядывают Людмилу и ее коня Скифа…
И Генрих, один из этих рокеров-байкеров, наконец, сжалившись, извлек ошеломленную Лю из этого адова круга.
Почему-то подумалось, что Генрих сейчас где-то поблизости, и что им доведется встретиться. Так нужно судьбе по имени Карма.
Когда