настоящая баба-Яга. Цирк, одним словом.
Андрей хмыкнул – цирк или нет, но когда-то он сам был таким же дуралеем, как эти пятеро и на спор полез в дом к одинокой старухе. Тогда-то и познакомился. И так крепко въелись в память те события, что до сих пор помнит каждое слово и мелочь, вплоть до обстановки и случайных движений. То ли Кузнецова так впечатлила, то ли отцовский ремень.
– Так, а что с уликами?
– Да какие там улики! – обречённо отмахнулся Толян. – Говорю же: ничего у нас, по сути, и нет. Гляди: дом находится почти в лесу, от села в двух километрах. Так что даже если орала она в голосину, никто и не слышал. На тропинке к дому есть отпечатки резиновых сапог, но в таких у вас каждый второй ходит. Опять же, мало ли кто по лесу бродит? Во дворе пацанва здорово натоптала, все старые следы уничтожили. В доме стерильная чистота. Пальчиков нет – только опять же, пацанят. Старательный убийца. Не поленился даже бабку обмыть и в платьице чистенькое платье принарядить. Представляешь?
Рассказывая, Борисов копался в папке. Отыскав очередную пачку фотографий, протянул Андрею. Это оказались снимки с места происшествия – он взял их, но просмотрел без особого желания: невелика радость – рассматривать окровавленные трупы. Он же не криминалист.
На первых фотографиях, ещё одетая в нежно-голубое платье, Кузнецова казалась противоестественно умиротворённой, даже счастливой. Спящей. Потом её раздели и на груди стала заметна рана, но на неё-то Андрей и не смотрел – лишь удивлялся поджарому телу пожилой женщины. Неужели ей и правда сто сорок шесть лет? Больше восьмидесяти и не дашь.
– Тут, где она в платье, даже ран не видно, – отметил он, возвращая снимки. – Выглядит, будто спит. Как дети догадались, что Кузнецова убита?
– Так они и не догадались, – старательно ровняя пачку фотографий, словно это карточная колода, ответил Толян. – Залезли в дом, увидели бездвижную, подошли поближе. Решили, умерла. Сняли на телефоны. Дома кто-то проболтался родителям и показал запись. Те труповозку вызвали, ну и нас заодно. Человек-то одинокий, а труп такой необычный… Когда сердце прихватывает, на лавку улечься не успевают… Ещё и нарядные такие.
Так, слово за слово Андрей и вытянул у Борисова всю информацию: что из свидетелей у них одна только Марина Бодайко, у Кузнецовой, оказывается, есть молодая наследница, зовут её Кира Багрянцева, но живёт та в Москве – в Малой Талке и Староберезани отродясь не бывала и неизвестно, будет ли. Упомянул, что прошлым летом бабке на месте прежней развалюхи построили новые хоромы и значит, деньги у неё водились немалые, да только вот откуда? Тяжело вздохнув, Толян резюмировал:
– Как по мне, выглядит всё так, будто она знала, что вот-вот помрёт. Сам посуди: жила себе и в ус не дула почти до полутораста лет. А тут как перемкнуло: принялась документы в порядок приводить и дом новый строить. Ерунда какая-то. И ты ещё с ходу заявил – «убили всё-таки». Чуешь, как мне интересно? Давай уже, колись!
– Да не в чем особо колоться, – помолчав, вздохнул