все эти высокомудрые педагогические сентенции, Никита ложкой собрал с подбородка Клопика остатки пюре, еще немного зачерпнул из баночки и снова сунул все это девочке в рот. Чтобы отвлечь ее внимание от мерзкого вкуса, брат зверски оскалился и высунул язык. Клопик радостно прыснула и выплюнула в лицо Никите целый фонтан зеленых брызг. Это развеселило малышку еще больше – она просто забулькала от радости. Брат утерся рукавом и беззлобно сказал:
– Ах ты… маленькая засранка! Смеешься? Я тебе это еще припомню! Ма-а-ам! Клопик не хочет кабачок. Она плюется.
– И что, ты не можешь с ней справиться? Ты же старший брат, Никита. Ну, возьми какую-нибудь другую банку.
– Какую?
– Любую. Выбери на свой вкус.
Мальчик порылся в столе среди баночек детского питания:
– Смотри, Клопик, вот то, что надо! Ты сейчас язык проглотишь, как будет вкусно. Почти как мороженое. И это будет – та-дам! – яблоко с грушей! Но если ты будешь плеваться… Если будешь плеваться, я тебя убью. Поняла?
Впрочем, Клопика это заявление нисколько не испугало, потому что страшные слова были произнесены самым безобидным и даже нежным тоном. Никита вообще был очень нежным братом. И хотя его обязанности не всегда были приятными, например, когда требовалось поменять малышке подгузник с дурно пахнущим содержимым, он ни за что не отказался бы от Клопика. Никита млел от пронзительной беспомощности этого маленького существа и ощущал себя рядом с сестренкой особенно сильным, особенно взрослым. Человеком, от которого кто-то зависит. И вообще, появление в семье Клопика стало для Никиты началом взросления. Он стал старшим братом.
Конечно, своим друзьям Никита не мог признаться, что с удовольствием ухаживает за сестренкой и играет с ней – его бы не поняли, хуже того, задразнили. Для конспирации он принимал устало-раздраженный вид и, пользуясь лексикой, которая никогда не была бы одобрена родителями, жаловался, как достала его возня с «этой малявкой». Но, вернувшись из школы домой, он перво-наперво бежал в детскую проведать Клопика и полюбоваться на ее улыбку – беззубую и безмятежную.
Клопик стала первой любовью Никиты.
Глава 3
На стойке отеля Ник подошел к дежурному администратору и, указывая на спутницу, сказал несколько фраз по-английски. Маша не поняла ни слова, но забеспокоилась: администратор смотрел на нее пристально и недоверчиво, хотя и улыбался хорошо отрепетированной белозубой улыбкой.
– Что ты ему сказал? – не выдержала Маша.
– Сказал, что наконец-то ко мне присоединилась подруга, прибытия которой я ждал уже несколько дней. Быстро изобрази на лице счастье воссоединения со своим мужчиной. В смысле, со мной.
– Что?
– Улыбнись, художница! Чем слаще, тем лучше.
Маша покорно растянула губы в улыбку. Ник же снова обнял ее за талию и смачно чмокнул в щеку. Маша явственно услышала запах мыла, пива и пропотевшего за день молодого и здорового мужского тела. Этот запах необъяснимым