да сверкала огнём зелёных глаз.
Над каретой некоторое время кружилась Сорока-Болтунья. Она всё пыталась заглянуть внутрь, но ей так и не удалось хоть что-нибудь разглядеть. Потеряв терпение, Болтунья полетела прочь, громко крича всем зверям и птицам:
– Кар-рета сама собой бегит! На ней кот в сапогах сидит!
Но вскоре сбилась, всё перепутала и, пролетев ещё немного, кричала уже совсем по-другому:
– Кот сам собой бегит! На нём кар-рета в сапогах сидит!
Понятно, что звери, слушая такую абракадабру, только смеялись и показывали лапами на глупую Сороку.
Правда, не обошлось и без приключений. Две лисицы так громко хохотали, что у них заболели животы, поэтому их срочно отправили в таёжную больницу, где им тут же дали успокоительной касторки.
Наконец, карета доехала до тех мест, где снег кончился и начался прекрасный зелёный смешанный лес. Тут под каретой исчезли полозья, а вместо них появились удобные пружинящие колёса.
Экипаж покатил далее и вскоре прибыл в Волшебный Лес.
Рану-Рану вынесли из кареты на своих могучих крыльях Орлы. Вынесли и поставили на шёлковую траву, покрытую сверкающими хрустальными капельками росы. Олень с удивлением поворачивал голову в разные стороны, рассматривая пышно-зелёное царство. Рождённый в Заполярье, где нет никаких лесов, где лето устанавливается только на два месяца в году, где все его соплеменники питались – и в тёплое, и в холодное время года – ягелем, он даже не представлял, что на земле может быть такой зелёный океан высоких и могучих деревьев. Здесь ему очень понравилось, но он не мог сдвинуться с места, потому что «попона» из камней, висевшая на нём, хотя и была ослепительно красива, но слишком уж много весила.
– Ну вот, – перебил Машеньку Баюн Котофеевич, – теперь ты знаешь, как Рану-Рану попал в наш Волшебный Лес.
– Так значит, я в Волшебном Лесу? – удивилась девочка. – Я же пошла собирать подснежники в самый обычный лес.
– Конечно в Волшебном, – сказал Баюн Котофеевич. – Разве могли бы с тобой случиться такие приключения где-то в ином месте? – И он, достав из кармана белый платочек, крутнул его в лапе, превратив в настоящую мышку в белоснежном сарафанчике, которая, однако, совсем не испугалась Кота, пискнув:
– А ну, крути назад! Некогда мне, у меня каша манная сбежит!
– Ах, прошу прощения! – извинился перед мышкой Кот.
Втянув коготки, кончиками двух пальцев взял мышку за переднюю лапку, приподнял на задние и помог сделать танцевальный круг, тут же перехватив пушистой ладошкой платочек и сунув его обратно в карман.
– В общем, пришло время действовать. Не так ли?
– Наверное, – развела руками Машенька.
Баюн Котофеевич отошёл в сторонку, достал из-за пояса пистолет и выстрелил в воздух. Раздался негромкий звук, словно взорвалась бумажная хлопушка, но это высоко в небо прянули из дула цветы и повисли на ветвях деревьев. Бако прислушался и удовлетворённо замурлыкал. Он услышал, что из дальней скалы, увидев цветы на верхушках деревьев, вылетела