как от потрясения – молчали. В желудке бесшумно взорвался горячий шар, и взрыв донес отчаянные искры до каждой клеточки. Карп хлебнул еще, неистовый огонь зажегся в жилах. Он быстро опустил бутылку во внутренний карман пиджака и секундой позже стоял на балконе. Приходилось поторапливаться, была опасность попасться на глаза зевакам. Теперь Карп точно куда-то запропастился, на его месте решал и действовал некто бесстрашный. Стремительно, сродни матерому домушнику, он перемахнул через перила и повис, цепко держась за прутья. Под тяжестью тела ладони начали медленно соскальзывать; глаза, бессмысленно вперившиеся в небо, засыпало ржавчиной и трухой. Карп, оттопыривая губу, попытался взглянуть поверх нее на нижний балкон – удача! балконная дверь была оставлена незапертой. Глаза отчаянно чесались. Карп черт-те как – не то по-обезьяньи, не то как гимнаст – раскачался и, умирая в полете, приземлился в залежи пакли, ветхих тряпок и мелких дощечек. Костюм его ничуть не пострадал, и из бутылки не вылилось ни капли. На миг Карпа охватило желание никуда больше не ходить, остаться тут, в мусоре, и возродить в памяти безумные мгновения, но он заставил себя сделать новый шаг, за ним – второй, и вот уж стоял он в темной, таинственно чужой комнате, прислушиваясь, принюхиваясь и, нюхая, ухитряясь не дышать. Непосредственной угрозы, во всяком случае, не было. Зато был шкаф – надежный, вместительный, добротный. Карп ничуть не удивился, его обнаружив, нечто подобное он и ожидал увидеть. Крадучись он подошел ближе – шкаф с неодобрительным достоинством насупился и смотрел куда-то поверх Карповой головы. Недолгое колебание – и Карп терроризировал его недра, нарушая покой убаюканных парами нафталина тюков, коробок и свертков. Усевшись поудобнее и убедившись, что он в очередной раз спрятался, Карп нащупал бутылочное горлышко.
6
Чибис сумел-таки избавиться от Воропаева. У того начался запой, и, невзирая на отчаянные попытки совершить невозможное и являться обществу в относительно свежем виде, он освободил вакансию. Решение насчет Воропаева принимал лично Губернатор. Он был не в восторге от деятельности броневика. С одной стороны, антиобщественный элемент притих. С другой – бригада переправила на тот свет пропасть людей. Среди них, конечно, набралось сколько-то объявленных в розыск лиц, но большинство зачехлили ни за что ни про что. Общественность начинала роптать. Хотелось как-то изменить положение, и Губернатор, покривлявшись для вида, дал добро на изгнание делегата от рабочего класса. Правда, он строго-настрого приказал Чибису найти замену из того же слоя – непьющую и с обостренным чувством ненависти к криминальному миру.
Чибис, испытывая сдержанное удовлетворение, решил завернуть на огонек в родной опорный пункт. В броневик ему не хотелось.
– Здорово! – рявкнул он, сжимая ладонь приземистого плешивого капитана. Тот, освободившись,