такая лояльность, что ему можно попрощаться с грантом. Величественный конференц-зал вдруг предстал убогим и даже оскорбительным для Губернатора. Гиппократ тупо таращился с портрета незрячими зенками – сочинял свою куцую клятву, не подозревая, какие задачи может поставить перед медиками реальная жизнь.
Главная сестра была очень довольна.
Она принесла неприятную, но важную новость. Она вообще отличалась апокалипсическим мышлением и любила выискивать и выдумывать разные беды, которые вот-вот приключатся. Настоящая беда была намного слаще – она не затрагивала ее напрямую. Елизавете Фоминичне не было дела до гранта; она довольствовалась меньшим, поддерживая тесную дружбу с бухгалтерией.
Чебуров схватился за голову. Взор его опустошился и стал подобен гиппократовскому.
Пришел Фельдман.
– С фанатами и бабушками полный ажур, – доложил он. – Молодежь так уже начала гулять. А на второй травме заработал тотализатор.
– Что там заработало? – Главная сестра не поняла. Она никогда не слышала ни о таком приборе, ни о том, что он ломался.
– Ставки делают и принимают.
– И кто лидирует? – осведомился Чебуров, оглаживая зама мутным взглядом.
– К сожалению, не мы.
– Откуда они все знают? – простонал главврач. – Я не в курсе, а они знают все…
– Так город маленький, – объяснила Елизавета Фоминична. – Они все передружились. Носятся по улицам в своих колясках…
– Мне, что ли, в коляску пересесть? Для лучшей информированности?
Все деликатно промолчали, но кое-кто подумал, что это неплохая мысль.
После долгого молчания Георгий Жорыч обрел прежнюю решимость. И обратился к Фельдману:
– Заносите стулья обратно.
– Я не вполне понимаю, Георгий Жорыч…
– Что тут непонятного? – зловеще ответил тот. – Заносите стулья обратно в конференц-зал.
Фельдман побледнел.
8
Больничная крыша была так себе.
Она давно просила ремонта. Получался замкнутый круг: для ремонта был нужен грант, а для гранта – ремонт. Этот круг следовало разорвать, и Чебуров пришел к единственно возможному решению: первая надобность важнее второй.
Гуссейнов, заразившийся энтузиазмом, сбавил обороты. Он даже сказал:
– Георгий Жорыч, прогуляйтесь по моему отделению. Там много таких, которые озоровали на крышах. А теперь они лежат, и ниже подбородка у них ничего не пашет. Руки только немножко. Вспоминаете? Согнутые в локтях, с контрактурами. Плечами двигают и руками согнутыми беспомощно бьют, как ластами. Как тюлени. Видели тюленя?
– Я видел тюленя, – сумрачно отозвался Чебуров. – И сделал выводы. Занимайтесь своим делом и не срывайте мероприятие.
Он был рассеян и думал о другом. Он отослал своих присных и набрал номер давнишнего знакомого из важных пациентов, генерала авиации.
– Трофимыч, приветствую, – сказал он в трубку. – Послушай, мне позарез нужен вертолет.
Генерал не удивился.
– На рыбалку