1990
«Я не виновата в том, что люблю Вас», – сказано в одном из последних писем! Но Вы виноваты в том, что люблю Вас я, мой дорогой! Вы тысячу раз виноваты в том, что моя тоска достигла предела! Не было печали, но Вы мне ее устроили, научив меня любить и ввергнув в страшную тоску! Вам нет прощения! Если на том свете Вам придется дать ответ за каждую пролитую мной слезу, позовите, я уже буду там! Но если… если только я брошусь к Вашим ногам, не стесняйтесь оставить меня! Потому что есть еще слезы в моих глазах! Есть любовь, еще не достигшая своего предмета!
Июнь, 1990
Сегодня весь день думала о том, как не думать о тебе. И завтра весь день буду думать о том, как не думать о тебе! Теперь всю жизнь придется думать о том, как о тебе не думать…
Июнь, 1990
Правда ли, что я видела Вас в этом мире, мой дорогой? Буду ли я довольна моими слезами, любовью и смертью от мук творчества? Реальна ли моя жизнь? Могу ли я представить себе этот мир без Вас и без дождей? Разве я не обманываюсь, когда смотрю на ночь как на дом родной и дружу с ветрами, деревьями и птицами? Ведь этот мир слывет обманщиком. С детства не люблю это слово. Но если это так, зачем мы сюда пришли? Что нам здесь делать? Нам нелегко тут… Незнакомые люди, чужие места… И главное – всё впервые! Первыми, кого я увидела, открыв глаза, были моя мать, отец и еще две какие-то женщины, которых я с тех пор никогда не встречала. Поначалу больше всего меня изумляло, что глаза ослеплял яркий свет, тогда как сердце готово было разорваться от сгустившейся ночи. Я была напугана. Позже, привыкнув к своему положению, стала понемногу осваиваться. И ночь стала моим самым безопасным убежищем. Я привыкла радоваться ночной тьме и наслаждаться тем, что мне не нужно прятаться от людей. Постепенно мир вокруг меня обрел свои очертания, стали понятны и обитающие в нем люди. Моя склонность к ночному образу жизни раздражала большую часть жителей этой страны. Они упрекали меня в том, что я желаю видеть родину не в солнечном свете. Я и не спорила. К чему оправдания? В любом случае, я мало что запомнила об этом мире… В памяти остались Вы и мои стихи! Потому что, найдя Вас, я потеряла себя!
Август, 1990
Только тебя нет! Тогда почему ты не скроешься с моих глаз, не исчезнешь отовсюду? Из-за тебя мои глаза наполняются слезами, особенно во время молитвы! У тебя есть совесть? Нет, пожалуйста, оставляй меня в покое, хотя бы когда я молюсь. Не смотри, как я плачу! Я уже на пределе. Кто ты вообще такой? Почему ты мучаешь меня? Скажи, тебе приходилось видеть птицу, умершую в полете? Если нет, то обязательно увидишь, даже не сомневайся! Птица, сложившая крылья в полете, – это я! Птица, побежденная своей любовью и под бременем тоски упавшая на землю, – это я! Не бойся, ты ее, конечно же, не увидишь. Ни любви ее, ни тоски! И смерти ее тоже не увидишь. Твое имя, произнесенное ею в последний момент, как последнее слово исчезнувшего языка, непременно потрясет этот