ствола. Когда она впервые приснилась Ронану, у нее были длинные волосы цвета меда, но через несколько лет она обзавелась короткой озорной стрижкой, которая почти полностью скрывалась под белой шапочкой. Ронан взрослел, а Девушка не менялась. Почему-то она напоминала ему старые черно-белые фотографии нью-йоркских рабочих. У нее был такой же сиротливый взгляд. В присутствии Девушки Ронану становилось легче выносить вещи из снов.
Он протянул к ней руку, но Девушка вышла из-за дерева не сразу. Сперва она со страхом посмотрела по сторонам. Ронан не винил ее. В его голове водились жуткие вещи.
– Ну же…
Он еще не знал, что́ хотел забрать из этого сна, но чувствовал себя таким живым и бодрым, что вряд ли его ждали какие-то трудности. Но Девушка-Сирота оставалась вне досягаемости и стояла, цепляясь пальцами за кору.
– Ронан, manus vestras! – сказала она.
«Ронан, твои руки!»
Его кожа шевелилась и дрожала, и он понял, что покрыт осами – теми самыми, которые убили Ганси много лет назад. На сей раз их было не так много, всего несколько сотен. Иногда Ронану снились целые машины, полные ос, дома, полные ос. Мир, полный ос. Иногда во сне они убивали и Ронана.
Но только не сегодня. Только не теперь, когда он был самым ядовитым существом в этом лесу. Когда сон стал податливой глиной в его руках.
«Это не осы», – подумал Ронан.
И они исчезли. Когда он поднял руки, его пальцы были покрыты малиновыми божьими коровками, похожими на капли крови. Они взвились в воздух, оставив за собой свой едкий летний запах. Каждое крыло звучало, говоря с ним на простом языке.
Девушка-Сирота, неизменно робкая, появилась, лишь когда они улетели. Они с Ронаном переходили из одной части леса в другую. Она снова и снова мурлыкала припев какой-то популярной песни, а деревья бормотали над головой:
«Ронан Линч, loquere pro nobis».
«Говори за нас».
Он вдруг увидел покрытый прожилками камень, высотой почти с себя. У его подножия росли колючки и ягоды. Камень был знакомый – и слишком монолитный для грезы. Ронан ощутил легкое сомнение. Он видел сон, или это было воспоминание? Это происходило на самом деле?
– Ты спишь, – напомнила ему девушка по-английски.
Он уцепился за ее слова, чтобы вновь стать королем. Стоя перед камнем, Ронан понял, что́ должен сделать – то, что уже некогда сделал. Он знал, что будет больно.
Девушка отвернула в сторону свое узкое лицо, когда Ронан схватился за колючие ветки. Каждый шип был осиным жалом, боль грозила разбудить его. Но он сжимал пальцы, пока они не покрылись ягодным соком и кровью, темной, как татуировка у него на спине. Затем медленно принялся выводить слова на камне.
Arbores loqui latine. Деревья говорят на латыни.
– Однажды ты уже это сделал, – сказала девушка.
Время представляло собой круг, колею, старую пленку, которую Ронан не уставал проигрывать.
Голоса шепнули: «Gratias tibi ago». «Спасибо тебе».
Девушка сказала:
– Не забудь очки!
Ронан проследил ее взгляд. Среди цветов, сломанных ветвей и опавших листьев, поблескивая, лежало что-то белое. Когда он выпутал этот предмет, на него взглянули