трепетала. Пышные дамы из бухгалтерии обмахивали друг друга носовыми платками. Когда слово предоставили режиссеру, он объяснил, что ничего страшного не будет. Сейчас всем по очереди предложат прочитать несколько строк из бессмертной комедии «Горе от ума». И если кто-то боится, не верит в себя или пришел только потому, что опасается санкций со стороны начальства, он может прямо сейчас встать и уйти. Любительский театр – дело добровольное. Сотрудники огляделись. Печальный Горюнин поднялся с места, но, поймав строгий взгляд директора, тут же сел обратно. Других желающих дезертировать не было.
– Если все пришли сюда по доброй воле, – иронически выделив последние два слова, сказал Владимир, – тогда начинаем. Вот вы, пожалуйста, – он указал на Нину, – представьтесь, скажите пару слов о себе – а я пока найду, что вам читать.
Девушка довольно бойко вышла к столу «экзаменаторов», представилась, раскланялась – Владимир уже мысленно назначил ее на роль Софьи, – но когда дошло до главного, то оказалось, что читает Нина задорно, весело, как пионерка, не понимая ни слова. Ему даже стыдно за нее стало: как можно настолько не чувствовать текст? Но мебельной публике, похоже, понравилось: Нину наградили аплодисментами.
Владимир раскрыл блокнот и записал в нем: «Секретарша. Графиня-внучка (знак вопроса)».
Увидев, что режиссер делает пометки, прочие сотрудники решили, что Нина показала высокий класс, и постарались подладиться под ее манеру. Владимир почувствовал себя словно на отрядном смотре самодеятельности, но сохранял бесстрастное выражение лица. Если так пойдет дальше, то выбирать будет не из кого. Офисные работники безобразно кривлялись. Петр Светозарович улыбался, хлопал, подбадривал их, отпускал комплименты.
«Позвонить Стакану и изругать его, как собаку!» – в отчаянии написал в блокноте Владимир. Потом устыдился такого порыва и тщательно зачирикал написанное, потому что, ну изругает он старого друга, а что это изменит? Деньги нужны, и спектакль ставить все равно придется.
Все слилось в один сплошной оглушающий поток. Сотрудник выходил к столу, представлялся, что-нибудь говорил о себе. Например: «Я менеджер отдела реализации». Или: «Я увлекаюсь плаванием и автомобилями». Или: «Последний раз я была в театре в далеком детстве, но, как только узнала об этом прослушивании, сразу поняла – вот оно, то, чего мне так не хватало в жизни!»
Представившись, претендент читал предложенный отрывок. Либо неряшливо, нарочито небрежно, как бы давая понять: оставьте меня, я не умею играть, отпустите лучше на рабочее место. Либо чересчур старательно, фальшивя и переигрывая, чтобы показать – посмотрите, как я умею, ну возьмите, возьмите же меня! Первых Владимир отпускал на волю – к их огромной радости. Вторых просил остаться – опять-таки к их радости. Надежды на то, что в этой породе блеснет золотая жила, у него не осталось, так лучше, рассудил он, работать с теми, кому по крайней мере интересно. До Нового года почти три с половиной месяца: уж как-нибудь зазубрят они слова и движения, которые он для них придумает?
Но