Ольга Михайловна, – стоял Плющ. – Как ваше здоровье?
– Врачи говорят, что нормально, – засмеялась Ольга Михайловна, – а я думаю – не совсем. Так, ничего…
– Как у Карлика дела?
Ольга Михайловна вздохнула:
– Все хорошо, как же еще? Ну, а ты как, пишешь?
– А что еще делать, – как бы извиняясь, засмеялся Плющ.
– Молодец, – Ольга Михайловна помедлила и посмотрела в книгу.
Плющ, пятясь, вышел.
– Помочь чем-нибудь? – спросил он Розу.
– Та! – сказала Роза, – мужчины могут только мешать. – Сергеев, вот куда ты девал салфетки?
Вбежал Игорь с авоськой хлеба.
– Это Плющик? – полувопросительно сказал он.
– Какой он тебе Плющик, вот нахал, – возмутилась Роза. – Он – Костик, или даже дядя Костик.
– Плющик, Плющик, кто же еще, – Плющ обнял Игоря за плечи, – «Костик» – неинтересно, «Плющик» – интереснее. Ну, ты здоровый стал. Наверное, стихи уже пишешь?
– Какие стихи, Костя, он же безграмотный, – веселился Сергеев.
Игорь подошел к отцу, двумя пальцами сильно сжал ему запястье, заглянул в глаза:
– А-а-й?
– Игорек, совсем забыла, – сказала Роза, – сбегай, купи еще минералки.
– Рубчик, – быстро сказал Игорь.
– Опять нахал! Давай беги, у тебя еще осталось с хлеба?
– Хватит, – хлопнул Игорь по карману. Он вбежал к бабушке и поцеловал ее.
– Иди, иди, лизунчик, – оторвалась от книги Ольга Михайловна.
У двери Игорь остановился, сжал зубы и, сильно артикулируя, спросил с еврейским акцентом:
– Бабушка, ты жидовка-а-а?
– Да, да, – махала рукой бабушка, – иди уже.
– Где же это кодло? – Роза посмотрела на часы.
– Уже без двадцати. Не люблю, когда опаздывают.
– Розочка, как же опаздывают?
– Все равно. Полковник всегда приходит раньше.
Полковник пришел через минуту. Вот уже почти год, как он вышел в отставку и вернулся в Одессу. Ему предлагали в Москве квартиру и работу, что-то по части политпросвета, но он отказался, – тянуло в Одессу, хотелось заново родиться в пятьдесят лет.
С сорок третьего года на фронте, он, после нескольких лет в Германии, всю воинскую жизнь свою провел в Сибири, в Забайкалье, наезжая в Одессу только в отпуск. С фронта он привез боевую подругу Асю, все было как в советской сказке, или песне: он – лейтенант, она – регулировщица.
Ася на фотографиях тех лет была хорошенькая, с ямочками на щеках и в горжетке из чернобурки. На горжетке были лисьи лапки, и поэтому маленький Карлик был убежден, что Ася – мужественная женщина, стальной солдат, (был такой китайский фильм), или Зоя Космодемьянская. Ее пытали, но она не выдавала, на все вопросы отвечала «нет», и только улыбалась, пугая немцев ямочками на щеках.
Полковник потащил Плюща в опустевшую кухню.
– Поговорить надо, – бросил он Асе через плечо. – Костик, закури, – сказал он, – и дай мне потянуть.
Он