Только молча заслоняли собой женщин и детей. Но… Приказ, верно? Всех… Абсолютно всех… Никого не оставлять.
– Государственная необходимость, – скупой официальной нотой бросил Сент. – Тебе знакомо это понятие?
Шон кивнул. Казалось, он даже доволен произведённым эффектом. Хотя бы тем, что заставил императора Таифа ответить. В данном контексте это могло расцениваться почти как оправдание.
– Никто не выжил, – не унимался колдун. – Историки говорят, эта бойня – самая жестокая и несправедливая из всех, что когда-либо видел зверь Ниберу на этой стороне тени. Жертвенная бойня.
– Сказочники много чего говорят… Я знаю, у тебя личное отношение к произошедшему с поселением дарнов, но это уже случилось. Зачем ты вспоминаешь сейчас, Шон? Вот-вот произойдёт эпическое событие, толпящиеся возле родового зала поэты уже погрузили перья в чернильницы и ждут момента, который они готовы прославить в веках. Иди и ты сделать своё дело.
Шон ухмыльнулся.
– Прославить? Это будет история о принце, зачатом с помощью колдовства?
Император сделал негодующий жест рукой, словно навсегда перечёркивая только что сказанное. Но Шон не унимался:
– Сент, такие истории очень любят в народе и именно они остаются в веках. О гомункуле, внесённом в чрево императрицы способом, противным жизни, о монстре, которому суждено погрузить землю в хаос. Слышишь, император?
Шон сделал вид, что прислушался к наполненному столь любимым дымом Сента пространству, и даже приложил трясущуюся ладонь к бледному уху, вокруг которого обвисали жидкие седые пряди. Наверное, не стоило злить императора, но напоследок он не мог отказать себе в этом удовольствии. Скоро всё закончится…
– Слышишь? – продолжал колдун-вайнир. – Ты думаешь, шелестят крыльями летучие мыши? Нет, император, это ваши подданные уже перешёптываются о том, что конец света начнётся сегодня ночью. В тот момент, когда у государя империи Таифа, великого и бессмертного Сента, родится седьмой ребёнок и первый сын.
– Хватит, – твёрдо сказал Сент.
Император не повысил голос, откуда же взялось гулкое, громкое эхо, заставившее заплясать пламя множества свечей?
– Хватит этой пустой болтовни, – Сент хлопнул по чёрному дереву подлокотника трона. – Что ты мне ещё можешь сказать по делу?
– Единственное, что я могу вам сказать, – стариком быть плохо, – усмехнулся древний Шон. – Ваше императорское величие могло бы предложить мне присесть.
Он протянул вперёд руку, и Сент увидел, что скрюченные пальцы его мелко дрожат. Но великий император всё равно боялся древнего Шона. Неразумным, животным страхом. Тем, что за гранью жизни и смерти.
– Ты мне не нравишься, – сказал Сент. – При других обстоятельствах, я бы тебя сразу уничтожил. Так что просто поблагодари зверя Ниберу за свою счастливую судьбу и скажи, чего хочешь. В тот момент, когда появится наследник, ты получишь это. И надеюсь, больше мы никогда не встретимся, и мне не придётся