тебя обсирают. Ты ж этого сроду не знаешь.
– И ты решил, что должен меня научить?
– Нет. Просто хотелось.
– Хотелось…
Чайник закипел, Серёга налил нам обоим чаю. Я продолжал:
– А тебе не кажется, Серёг, что ты немного заигрался?
– В смысле?
– Опасно так играть. Можно и самому обжечься.
Токарев на миг состроил гримасу – приподнял одну бровь и качнул головой, – встал и пошёл в комнату к аквариуму, кормить рыбок. Я шёл за ним, чувствуя себя то ли посланником, то ли советником.
– И в чём же опасность? – немного погодя задумчиво спросил он.
– А если это не понравится тем, с кем ты так ловко поочерёдно расправляешься, вершишь свой «праведный суд»?
– О как! Это кому же? Димасу? Тебе?
– Да хотя бы.
– Слушай, Рыжий. Против меня сейчас никто не пойдёт.
– А если пойдут?
Серёга улыбнулся.
– Нет, не пойдут, – произнёс он уверенно и даже с насмешкой.
– А если уже пошли?
– Не городи чушь.
– Серёг, за такие дела и пиздюлей можно отхватить, ты знаешь?
– От кого это? От тебя, что ль?
– Узнаешь от кого.
Серёгино лицо выразило напряжение и недовольство. Он отвернулся к аквариуму, высыпал остатки корма для рыбок, затем посмотрел прямо мне в глаза и сказал:
– Ты мне угрожать, что ли, будешь? У меня дома?
Я застыл в испуге. Вспомнил, что совсем не за этим пришёл. Но какой соблазн – надавить силой! И мне тогда казалось, что эта мера наиболее действенная, что страх приведёт к осознанию и раскаянию. Но я не понял, что Серёга не в том положении, чтобы бояться или отступать. Он уже почувствовал вкус лидерства и не готов от него отказаться. Как не готов и я. Отступать не хотел никто.
– Нет, – растерянно сказал я, – я не угрожаю. Я просто хочу всё решить. По-хорошему решить.
– В смысле? Ты что?
– Ладно, забей. Гулять завтра идёшь? Мы с утра собрались, – совсем некстати резко сменил я тему.
– Хорошо. А чё делать?
– На вал пойдём.
– Хорошо, заходите завтра.
В тот день я плохо спал. Сперва мне снилось, как мы уже на валу бьём Серёгу. Но самого Серёгу я не видел – лишь толпу наших, которые кого-то колошматили. Причём мои друзья не были похожи сами на себя, но я знал, что это они, как во сне часто бывает. Затем я вдруг просыпался, понимая, что это лишь сон. И снова всё повторялось…
Окончательно проснулся я очень рано. Город казался серым: на улице пасмурно, холодно и туманно. Поневоле верилось, что в такие дни не происходит ничего хорошего. Трудно представить, что кто-то может сегодня признаваться в любви или делать предложение руки и сердца. Как в такой день праздновать свадьбу или рождение ребёнка, я тоже не знаю. Он подходит только для драк, ругани и зомби-апокалипсиса.
Я вышел из дома около половины десятого утра. Зашёл за Серёгой Решетняком. Выходя из подъезда, мы наткнулись на Гроба. Дёма с Димасом ждали нас возле Серёгиного подъезда. Все вместе мы молча поднялись по лестнице.
Я позвонил