воздух из речи его
Не сохранит ничего.
Так ржавый ветер режет слова,
И качается в такт у ручьев голова.
Только медные трубы сопят свой мотив.
Только стены, как вены, стоят супротив
И не видят смысла ложиться костьми
Во влажную землю бок о бок с людьми.
Это форма бессмертия, веришь, дружок?
Стать недвижным как камень, свернуться в клубок.
Города дрейфуют, цветёт ковыль.
Каждая ложь становится – быль.
Порастает быльём, вереском, мхом,
Чтобы ландшафтом вернуться потом.
[берег сансары]
босым пройдя огонь и воду,
слепой пришёл на берег моря…
куда еще идти уроду
страны бессмыслицы и зноя?!
слепой пришел на берег моря,
незрячими глазами глядя.
не зная племени и брода,
вдоволь испивши жизни яда.
он по воде шагал неспешно,
буйства не ведая стихии,
и у ступней его потешно
ластились буруны лихие.
клонились пенной гривой волны,
солёно скалясь львиной пастью.
слепой ступал по волнам вольно,
совсем не чувствуя ненастья.
его глазниц синело небо,
и, неприметный, распускался
в груди цветок с именем небыль.
слепой шагал и улыбался.
[выше птиц]
Нас баюкает не по тёплым углам,
По фонарным столбам, расставленным тут и там,
Весенний ветер дыханием в узкий ворот.
Однажды он сотрёт с лица земли и этот город,
И эти годы, и каждого из нас.
Пока же вскачь несётся джаз.
Ты в легком платье, и весна
И небо опоясала тесьма
Совсем не млечного пути,
Которым жизнь и жизнь идти.
И то, что длиться будет между нами впредь,
Дыханием моим согреть
Возможно. Можно… можно не успеть
Упасть в бездонную мокредь
Над головой, где свет и солнца веко,
Где хочется остаться человеком,
Или не так: врасти корнями в дёрн и зацвести.
И курса нет. И некуда идти.
Лишь собственная крона может послужить ориентиром,
Раскинувшись _над_ миром.
[на границе времени]
И друг на друга мы весьма похожи:
И воронье над городом, и тот прохожий,
Что тенью чиркнул, точно спичкой, о подъезд.
И нам вокруг встречаются всё те же лица
И мысль привычная: не застрелиться,
Но просто пылью стать…вот, вроде был, а, вроде, нет.
И всё твоё наследство – улицы пустые,
Всё тот же птичий рынок и густые
Над рухлядью кирпичной облака.
Но даже если вспомнишь как бы между прочим,
О чём себе сам в детстве напророчил,
Из тени прошлого не выхватит того твоя рука.
[осень на берегу залива]
Мы над чёрной рекою на белом туманном листе
Рисовали свой город, и некто молчал на кресте,
Колыбель вспоминая в невольном