и денег его трогала до глубины души. Ох, не о том думает мальчик. Мечтает, как бы все отнять, да поделить. Мало кого такие раздумья доводили до добра.
– Это уже не ко мне вопросы, – сухо ответил я, – во времена рождения этой фразы люди верили, что закон будет един для всех и все будут подчиняться законам.
Тут в класс ввалились гонцы с банками краски и кипой газет. Газеты выскользнули из их рук и рассыпались по полу. Отдельные листы, подхваченные ветерком, закружились между партами.
Это происшествие разрядило атмосферу, мои ребята побросали телефоны и бросились собирать газеты. Тени зависти и раздражения развеялись, движение развеселило всех, обернуло легкой шуткой почти назревший конфликт.
Я присоединился ко всем. Собирая газеты, я обратил внимание, что все они датированы июнем девяносто пятого.
– Что там у вас смешного? – заглянула через плечо любопытная Милашевич.
А я как будто вынырнул из прошлого – вдруг вспомнил и тот сентябрь, и свою первую линейку, и учительницу.
– Вы так улыбались, я думала что-то смешное.
– Я в девяносто пятом в первый класс пошел, вот, вспомнил.
– А вы в этой школе ведь учились?
– Да.
– Зашквар, – хмыкнула Милашевич.
– Нормально, – отозвался я.
Начали и закончили без происшествий. Покрасили обе батареи, свернули в мусор газеты, замочили кисточки и отдали обратно Ольге Петровне. Я предложил всем колы или холодного чая, но у Орды были свои дела, они торопились в лето, к беззаботным подростковым приключениям, к солнцу и душному покою июльского полдня.
Я закрыл окна, опустил тюль и с радостью закрыл кабинет на два оборота. Отпуск. До середины августа я совершенно свободен.
После прохладных коридоров третьей гимназии уличный зной ощущался еще острее. У меня на секунду перехватило дыхание, в горле сразу же зацарапал песок. Благо, совсем рядом магазинчик с напитками. Я спешил через дорогу к нему, как к оазису. Расплатился, нетерпеливо открыл бутылку, неловко облившись, выпил залпом половину.
И услышал негромкий, приятный смех.
– Вы так спешили, у вас вся рубашка мокрая.
Рядом стояла припаркованная «шеви». С водительского места, приоткрыв окно, на меня смотрела темноволосая, голубоглазая девушка. Она открыла бардачок, перегнулась через сиденье и подала мне в окно пачку бумажных салфеток
– Возьмите, вам пригодятся. Извините, что смеялась.
– Ничего, – улыбнулся я, – просто торопился. Высохнет, жара-то какая! Спасибо, салфеток не нужно.
Я хотел добавить что-нибудь, но не нашел слов и попрощался. Иду вдоль тротуара и слышу за собой шуршание шин.
– Как вас зовут? – у незнакомки было игривое настроение и она явно никуда не торопилась.
– Так со мной девушки еще не знакомились, – усмехнулся я.
– Все бывает в первый раз, – заметила собеседница, – садитесь, подвезу.
– Нет уж, – отказался я, – лучше продолжим общение на нейтральной территории.
Вскоре