был мощным и стремительным, это были закованные в сталь ветераны. И тяжело было найти в доспехах их уязвимое место, чтобы направить клинок. Мазсе успел убить ещё двоих, во всяком случае, он видел, как они упали, прежде чем латники начали стремительно оттеснять их, убивая сератаев одного за другим. Партатуя ругался, выкрикивал проклятия, раз за разом пытаясь, пробить доспехи латников.
Дождь все усиливался, как вдруг откуда-то послышался протяжный гул. Это был ещё один трубящий в рог дозорный.
– Лестницы прибыли! – сказал Партатуя, не дав Мазсе самому об этом догадаться.
Но враг продолжал напирать. Мазсе удалось вонзить свой клинок в глаз кому-то из мечников, но на его место тут же встал другой латник.
– Заряжай! – донеслась откуда-то с башни на стене протяжная команда.
Над головами пронеслась молния, и мальчик увидел Араме, в доспехах казавшегося ещё больше своего роста. Волосы его, не то от дождя, не то от крови мокрыми прядями спадали на плечи, сейчас они казались ещё темнее, чем были прежде. Он с оставшимися силами захватил сторожевую башню.
– Пли!
Сотни стрел, свистя, встретили неприятеля, поднимающегося по каменной лестнице на стену.
Партатуя, воспользовавшись минутной слабостью и растерянностью врага, скомандовал наступление. Сератаи, крича и вопя, ринулись на испуганных антерольцев. Они валили их на спины, топтали и рубили, скидывали со стен, одни начали отступать, другие шли вперед, осыпаемые градом стрел. Антерольцы потеряли инициативу в этом сражении.
И вот уже два брата встретились у лестницы, ведущей в город, давя и убивая противника. Третий дозорный протрубил в рог.
– Ворота пали, – подумал Мазсе.
Тысячи конных сератаев во главе с Акиннаезом ворвались в город, убивая каждого, кто вставал у них на пути. Конница, не останавливаясь, промчалась до центральной площади, сметая всех и вся.
Антерольцы бросали оружие и знамена, бежали из последних сил. Те немногие, кто сохранил достоинство и мечи в руках, сражались и пали в стенах замка. По городу лились реки крови, везде лежали убитые или стонали умирающие. В дома вламывались, горожан вытаскивали из подвалов.
Когда битва начала затихать, и Мазсе вместо обученных воинов попадались лишь селяне с вилами, кто-то вдалеке прокричал:
– Антерольский король мертв!
– Бой окончен. Город взят! – подумал Мазсе.
Кое-где в городе ещё слышался звон мечей. Внезапно мальчик увидел того бойца, стоявшего рядом с ним в осадной башне. Он был уже верхом на коне и куда-то скакал галопом.
– Где Скилур? – окликнул его Мазсе.
Промчавшись мимо, всадник все-таки обернулся, по-видимому, узнав мальчика, и крикнул:
– Погиб он, стрелой сраженный!
– Как погиб? Не может быть, скорее всего, он его перепутал с кем-то другим, мало ли Скилуров в орде. Мазсе как можно скорее прогнал прочь дурные мысли.
– Как только бой закончится,