участи братьев своих. Пока двое оттаскивали монаха, третий нес охапку книг.
– Меня убейте! Но книги оставьте, прошу вас. Людьми будьте, – произнес монах на чистом сератайском языке, как будто всю жизнь в степях прожил.
– Оставьте его! – вмешался Мазсе.
– Этот раб мой. И книги его мне принадлежат!
– Отправляйся к своей шлюхе матери, – огрызнулся коренастый, черноволосый сератай, указывая топором в сторону мальчика.
– Оставь, это брат вождя Араме, – шепотом сказал ему соплеменник, прильнув к его уху.
Наглец отдернулся, а Мазсе слез с коня и начал молча двигаться в сторону своего обидчика.
– Хочешь этого раба, придется забрать его поединком, если не побоишься.
Мазсе молча достал меч из ножен, а со спины свой щит. Сератай перекидывал топор из одной руки в другую, когда Мазсе подбежал к нему и нанес сверху рубящий удар, неприятель закрылся рукояткой топора. Также он защитился и от второго выпада. Затем враг нанес два удара из стороны в сторону, но мальчик уклонился от обоих. Противник сделал третью попытку поразить мальчишку, но и она провалилась. Мазсе использовал малейшую возможность, когда противник открылся на отмахе, и нанес колющий удар в плечо неприятеля.
Враг закричал и даже припал на колено. Рука его обмякла. Выругавшись, он перекинул топор в левую руку и отбросил лезвие меча от своего плеча. Попытался нанести ещё два удара, но его левая рука была явно слабее правой, поэтому Мазсе без труда выбил из неё топор. Сератай с голыми руками помчался на Мазсе, надеясь задавить мальчика своей массой, но Мазсе ловким движением ушел с линии атаки противника и полоснул его лезвием по спине. Из раны хлынула кровь, а сам незадавшийся боец растянулся на ступенях храма.
– Отче наш, прости их грешных, ибо не знают, чью святыню оскверняют, – начал причитать монах.
– Забери своего друга, пока я не передумал сохранять ему жизнь, – с грозным видом обратился Мазсе ко второму сератаю.
Испуганный сератай подхватил соплеменника и, позабыв о книгах, повел ее прочь от храма.
– Отныне ты раб мой и храм твой, и книги под моей защитой, старик. Если кто посмеет покуситься на жизнь твою или имущество мое назови имя мое – Мазсе сын Теорека.
Мазсе вскочил на коня и поскакал дальше к площади, оставив монаха с охапкой книг на ступенях храма. Добравшись до неё, мальчик увидел множество вождей и представителей знати, которые, судя по крикам, уже делили дома в городе. Мальчик быстро отыскал своего брата в толпе крикунов.
– Мазсе! Ты жив, хвала Всаднику, я потерял тебя из виду, когда мы начали прорываться к площади.
– Скилур… Он… погиб.
– Что? Нет. Брат словил пару стрел и теперь отлеживается в какой-то харчевне неподалеку от стены, завтра уже будет на ногах, вот увидишь.
– Правда? Но мне сказали, что он погиб.
– Мы многих сегодня потеряли.
Араме посмотрел на небо, уже совсем рассвело, и дождь перестал идти. Солнечные