Дикой Орды». Но тогда придется заказывать еще три короны на одну и ту же голову, что окончательно опустошит будущую казну будущего Его Величества. Но ничего, ради престижа мы и не такое терпели: ведь прорвались же к звездам с голодным брюхом, и ядерный меч был у нас самый устрашающий, правда, держа сей меч в одной руке, другой стыдливо прикрывали дыры в штанах. А какой у нас совокупный генеральский корпус. У иных европейских стран средней руки вся армия состоит из меньшего числа ландскнехтов, а генералов – раз-два и обчелся.
Впрочем, пожалуй, пора остановиться и от «радиоактивных» политических воззрений перейти к более безопасному занятию – к чтению сочинений Солженицына. Что и Вам советую, уважаемые читатели.
Дорогой Александр Исаевич! Мы очень надеемся, что Ваш долгий тернистый путь домой будет осиян светом извечной библейской Истины: «Блаженны миротворцы!».
Обсуждаемый труд А. И. Солженицына оказал роковое влияние на судьбу Союза – он ускорил его распад и резко обострил отношения между братьями-славянами, прежде всего – русскими и украинцами.
Глава 5. Пришествие в журналистику
Осенью 1990 года я принес одну из своих статей в редакцию республиканского журнала «Арай-Заря» в Алма-Ате, где и познакомился с его главным редактором, уже упомянутым, Аширбеком Копишевым. Между нами сразу установился доверительный тон.
Аширбек просил позванивать ему, что я и сделал в конце января 1991 года. После слов взаимного приветствия, он произнес: «Саке, а вы не можете приехать в Алма-Ату?» В голосе звучало нечто такое, что я тут же согласился и сказал, что через два дня вылечу.
По приезде в Алма-Ату я позвонил Копишеву. Мы встретились за пределами редакции, и он неожиданно предложил мне ставшую вакантной должность заместителя главного редактора. После небольшого раздумья, я согласился. И уже на другой день, в первых числах февраля 1991 года, он меня представил редакции.
Вскоре я понял причины скрытного поведения главного редактора. Журнал находился в ведении ЦК республиканского комсомола и должность заместителя главного редактора республиканского молодежного издания, по традиции утверждалась ЦК комсомола и ставился в известность отдел пропаганды ЦК Компартии Казахстана.
Копишев опасался, что какой-нибудь из двух ЦК навяжет ему своего человека, поэтому он втайне своим приказом принял меня на работу. Это – смелый и самостоятельный шаг и, наверное, я был первым в республике, занявшим подобным образом такую должность.
Но коллектив редакции понял все наоборот, он решил, что человека из далекой глубинки, из какого-то провинциального вуза, «варяга» не имеющего отношения к журналистике как раз навязали «сверху».
Мне выделили небольшой кабинетик, напротив главного редактора и более недели туда никто не заходил: бойкотировали. Понимая настроения журналистов, я не приставал к ним, сидел у себя и внимательно читал подшивки журнала за прошлые года.
Наконец, похоже,